 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
органы. Любящий взгляд матери очень важен для развития его визуального взаимодействия с
окружающим миром. Находясь в соприкосновении с материнским телом, ребенок начинает
соприкасаться со своим собственным телом и со своей телесной самостью. При отсутствии такого
контакта его энергия отходит от периферии тела, а также от окружающего его мира. Инфантильная
депрессия, ставшая результатом разлучения, является не психологической реакцией, а прямым
физическим следствием потери этого важного контакта. В результате потери материнской любви
ребенок теряет жизнедеятельность или оживленность во всем своем теле.
То же самое происходит с взрослым, потерявшим важный для себя объект любви. Отличие
заключается лишь в том, что уход энергии с периферии тела и от внешнего мира носит временный
характер. Здоровая и естественная жизнедеятельность тела — слишком хорошо сконструированный
механизм, который не так-то легко откажется от того, что Фрейд назвал «нарцистическими
удовлетворениями жизни». Тело защищается, выпуская свою боль в форме горя, и, таким образом,
возвращает себе жизнь. Реальность сообщает человеку, что для него доступны и другие объекты любви,
если он сможет освободить себя от привязанности к утерянному объекту. Но как мало из всего этого
может быть доступным для младенца! Можем ли мы ожидать, что младенец выпустит свою боль в виде
горя, надеясь найти другую мать? Правильно поется в песне западных индейцев: «В моей жизни есть
только одна мать, но я всегда могу найти себе другую жену».
Для младенца потеря матери — это потеря всего его мира, его самости; а если потеря
невосполнима, то это означает для него гибель. Если вдруг младенец выживет, то это произойдет из-за
того, что потеря была не окончательной. Он получил достаточное количество любви и заботы для
поддержания, по крайней мере, минимального уровня жизнедеятельности, который, конечно же, далек
от оптимального. Главную роль здесь играют количественные факторы. То, насколько глубока потеря,
зависит от степени лишения контакта с любящим объектом. В этой ситуации, где потеряна некая часть
самости ребенка, его развивающееся эго будет стремиться к полноте и завершенности на психическом
уровне. Чтобы достичь этого, он вынужден отрицать потерю матери и своей самости, рассматривая
покалеченное состояние своего телесного функционирования как нормальное. Эта неполноценность
затем будет компенсироваться с помощью силы воли, которая даст возможность человеку продержаться
еще какое-то время. Но такой способ жизнедеятельности никоим образом не сможет заменить ощущения
полноценной жизни. Отрицание потери вынуждает человека вести себя так, чтобы не признавать эту
потерю. Поэтому он создает для себя иллюзию, что не все было потеряно и что потерянную любовь
можно приобрести снова, если он только сильно постарается стать другим.
Но ребенку недоступны такие альтернативы. При отсутствии настоящей материнской любви он
не сможет достичь настоящей полноты жизни и полноценного функционирования своего тела. В его
беспомощном и отчаянном состоянии горе не имеет никакого смысла. Оно будет иметь смысл позже,
когда его беспомощность и отчаяние уменьшатся, то есть когда он вырастет и приобретет чувство
независимости. Но скорбь от потери материнской любви не восстановит полноценное
функционирование тела взрослого. Поскольку потеря безвозвратная, то есть человек не сможет найти
себе другую мать, он будет горевать по ней бесконечно. Здесь очень важно восстановить самость,
развить полноценное телесное функционирование и установить прочную связь с реальностью
настоящего. Единственное, о чем может горевать взрослый, — это об утрате полноты своего потенциала
как человеческого существа.
Любая терапия, которая стремится достичь в лечении депрессии не только временных
результатов, должна быть направлена на преодоление трагического последствия утраченной любви. Но
это нельзя сделать, заменив потерянную мать на суррогат в виде терапевта. Такие меры, как понимание,
утешение, одобрение, обещание поддержки, имеют ощутимые, но в то же время кратковременные
результаты. Он уже прошел стадию детства, и лечить его как ребенка — значит игнорировать реальность
его существования. В нем нужно признать неудовлетворенного ребенка, но его требования нельзя
удовлетворить. Акцент должен быть сделан на нарушенном функционировании его тела, ибо оно
составляет реальность его существования. Чтобы преодолеть это нарушение, можно использовать много
способов терапевтического воздействия: анализ сновидений, движения тела и т.д., но при этом не
нужно терять из виду цель лечения. Кроме того, важно понять, какую форму принимает нарушение в
каждом конкретном случае, потому что только так можно вылечить ее болезненные последствия.
