 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
42
Л. Наджаряна. Это, безусловно, было очень важным решением, так как, во-первых,
обеспечивало осуществление терапевтических и реабилитационных мероприятий на языке
пострадавших, а во вторых — эти люди обладали собственным опытом преодоления трагедии, что
является чрезвычайно важным фактором (то, что лежит за пределами собственного опыта, это
всегда известное «понаслышке»). В последующем из числа лиц, прошедших вышеупомянутую
подготовку, был сформирован терапевтический центр, где работали три школьных учителя, два
психолога и логопед, а через некоторое время штат центра увеличился до 13 человек, включая
двух детских психиатров, администратора и секретаря. На базе этого центра на протяжении 10 лет
велась терапевтическая и исследовательская работа, результаты который представляют
значительный интерес, и мы еще обратимся к некоторым наиболее существенным из полученных
данных. Вне сомнения, аналогичные подходы были бы целесообразны и применительно к
ситуации в Беслане.
В последующем на базе терапевтического центра был организован учебно-методический центр
по психодинамической психотерапии. Учебный процесс включал в себя: изучение теории детского
развития и основных психопатологических синдромов, особенно — депрессий, личностных
расстройств, шизофрении и алкоголизма с последующим переходом к принципам терапии —
первичное интервью, исследование индивидуальной истории развития, проблем переноса и
контрпереноса, установление терапевтического альянса, работа с сопротивлением и защитами,
вопросы диагностики и терапевтической стратегии и тактики. Особое внимание уделялось
систематическим супервизиям и формированию адекватного взаимодействия врачей и психологов,
что было непростой задачей, так как психиатры не считали психологов «равными партнерами»
(отчасти эта проблема существует на всем постсоветском пространстве до настоящего времени).
На последующих этапах по решению местного комитета по образованию к подготовке были
привлечены 20 учителей школ, которые затем стали действовать в качестве школьных психологов.
Л. Наджарян отмечает, что они испытывали огромное сопротивление этой работе со стороны
специалистов психологического факультета Ереванского университета, и это понятно, так как
речь идет о конце восьмидесятых, когда психодинамические подходы и все, что было связано с
именем Зигмунда Фрейда, все еще воспринималось через призму идеологии.
Консультирование детей осуществлялось как индивидуально, так и с участием родителей, все
данные наблюдений фиксировались, включая назначения психофармакологических средств, а
также реакции на их применение. И это очень важное примечание, так как, вопреки широко
распространенному мнению, психоанализ не против применения медикаментозной терапии — он
против ее необоснованного назначения, изолированного и бесконтрольного применения. А такой
контроль может осуществляться только в процессе систематического психотерапевтического
контакта с пациентом.
К началу 1990 года в терапевтическом центре работало уже 39 добровольцев, в том числе
психиатров, детских психиатров, психологов, социальных работников, клинических медицинских
сестер и психотерапевтов, при этом все они, включая зарубежных волонтеров, свободно владели
армянским и постоянно проходили подготовку и переподготовку в области психодинамической
психотерапии (на рабочем месте), а также — персональный анализ, чтобы быть лучше
подготовленными к работе с эмоциональными травмами и сохранить свое психическое здоровье.
Автор излагаемого мной материала особенно подчеркивает, что большинство волонтеров активно
взаимодействовали с административными органами, культурными и религиозными
организациями, а те, кто старался отстраняться от местных трудностей или использовать работу
по реабилитации как способ продвижения или карьеры, очень быстро начинали испытывать
различные проблемы, в том числе — появлялись признаки профессионального сгорания и
депрессии. Таким образом, мотивация к деятельности является самостоятельным критерием
отбора волонтеров для работы в кризисных ситуациях.
Основные результаты многолетних наблюдений, выполненных под руководством Л.
Наджаряна, достаточно наглядно представлены в таблицах 1—2, и я позволю себе некоторые
дополнительные комментарии к ним.
Во-первых, обращает внимание существенное различие форм посттравматической
психопатологии в различных возрастных группах. Если у детей младшего возраста и младенцев
(0—5 лет) преобладающими были нарушения речи или ее развития, которые в совокупности с
