 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
49
как в основу этих ценных работ зарубежных коллег были положены наблюдения ПТСР в
обыденной жизни и клинический анализ отдельных (изолированных) случаев, а в более поздних
исследованиях — изучение ситуаций, связанных с боевыми действиями, техногенными
катастрофами, экологическими кризисами и захватом заложников. Однако практически во всех
этих случаях пострадавшие были относительно немногочисленны, существовали достаточно
сепаратно, не были объединены временем и местом трагических событий и условиями
последующего проживания, имели адекватные возможности для получения квалифицированной
психологической и медицинской помощи в относительно интактной (здоровой) среде. Поэтому
западный опыт имеет определенные ограничения применительно к событиям, например, в
Буденновске или Беслане.
Кроме того, резко возросшая террористическая опасность вносит в эту феноменологию ряд
новых составляющих, пока мало осмысленных. Например, в качестве особого, но еще мало
учитываемого фактора следует отметить, что в зарубежных данных практически отсутствуют
наблюдения, связанные с национальной, этнической и религиозной принадлежностью
пострадавших и «враждебной группы», а также то, что в современных российских условиях
заложники, как правило, являются средством реализации заведомо недостижимых целей и
практически во всех случаях обречены на уничтожение независимо от переговорного процесса. А
в подготовке террористов-смертников переговоры вообще не предусматриваются.
Отметим также, что динамика состояния пострадавших в большинстве известных работ
описывалась преимущественно с момента их контакта со спасателями или специалистами
психологических и психотерапевтических служб, а все происходившее до этого оставалось за
пределами исследований и знания. Впервые обобщенная реконструкция трагических событий и
выделение в поведении людей в подобных ситуациях специфических стадий была проведена мной
в 1990 году (и тогда же опубликована)2; и было более чем удивительно, когда несколько лет
спустя мне было предъявлено их описание в одном из солидных изданий в качестве классического
без ссылки на автора.
Эта реконструкция явилась результатом нескольких собственных наблюдений и исследований,
проведенных непосредственно в очаге стихийного бедствия, в ряде случаев — задолго до
прибытия спасательных и врачебных бригад. В связи со спецификой условий и с учетом этических
принципов к обследованию привлекались преимущественно потерпевшие, военнослужащие и
спасатели, которые либо не нуждались в оказании неотложной медицинской помощи, либо
принадлежали к категории пострадавших с легкими и средними степенями тяжести поражений.
В 1991 году этот раздел был также включен в коллективную публикацию в открытой печати — см.: Решетников
М. М., Баранов Ю. А., Мухин А. П., Чермянин С. В. Психофизиологические аспекты состояния, поведения и
деятельности людей в очагах стихийных бедствий и катастроф // Военно-медицинский журнал. 1991. ¹ 9. С. 11 —
16.
В силу этого большинство полученных данных характеризовалось определенной
фрагментарностью, а целостные представления, как уже было отмечено, формировались путем
сопоставления разрозненных наблюдений.
Многолетние исследования позволили выделить в динамике состояния пострадавших,
подвергшихся внезапному воздействию тех или иных экстремальных факторов, шесть
последовательных стадий.
1. «Стадия витальных реакций» — длится от нескольких секунд до 5—15 минут, когда
поведение практически полностью подчинено императиву сохранения собственной жизни, с
характерными сужением сознания, редукцией моральных норм и ограничений, нарушениями
восприятия временных интервалов и силы внешних и внутренних раздражителей (включая
явления психогенной гипо- и аналгезии даже при травмах, сопровождавшихся переломами костей,
ранениях и ожогах 1—2-й степени до 40% поверхности тела). В этот период характерна
реализация преимущественно инстинктивных форм поведения, в последующем переходящих в
кратковременное (тем не менее — с очень широкой вариативностью) состояние оцепенения.
Длительность и выраженность витальных реакций в существенной степени зависят от внезапности
воздействия экстремального фактора. Например, при внезапных мощных подземных толчках, как
это было при землетрясении в Армении, или взрыве газа и крушении поезда под Уфой в ночное
время, когда большинство пассажиров спали, имели место случаи, когда, реализуя инстинкт
