 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон, Эрнест Росси: «Человек из февраля»
68
она «совсем проснулась» как ее протест против его воли. Именно поэтому он и
использовал отвлекающий маневр с пульсом – для того, чтобы пожать клиентке руку
и как можно скорее начать наведение нового транса. Необходимо было
продемонстрировать подсознанию, что гипнотическое состояние непосредственно
вытекает из этого ключевого рукопожатия. Для того, чтобы подкрепить этот
последний транс и повысить значимость факта рукопожатия, Эриксон обращается к
прямому постгипнотическому внушению: «Мы с вами всегда так здороваемся,
верно? Это может произойти в любой момент, в любом месте – но только со мной
Вы здороваетесь таким образом. И для этого есть вполне законное объяснение.»
Эриксон придает слову «законность» определенный этический смысл, и тем самым
успокаивает подсознание клиентки насчет того, что оно останется «в целости и
сохранности».
Бросается в глаза то, что на этот раз Эриксон очень неожиданно прерывает свой
«визит». Он нигде не просит клиентку проснуться. Одну из его последних фраз
«Когда-нибудь мы опять пожмем друг другу руки – ну, скажем – 30 марта 1945
года»
– можно с полным основанием отнести к постгипнотическому внушению. К
нему же относятся и заключительные слова Эриксона: «И я очень хочу, чтобы 30
марта 1945 года Вы во всем остались такой же, как сейчас».
Совершенно очевидно, что эти постгипнотические внушения должны завершить
гипнотерапевтический сеанс, хотя в явном виде клиентке нигде не предлагается
проснуться. С другой стороны, именно по этой причине она продолжит находиться в
трансе вплоть до следующего рукопожатия Эриксона, только ориентирована она
теперь на «нормальную» календарную дату – 30 марта 1945 года. К этому времени она
все еще останется «такой же, как и сейчас». Транс, в котором пациент
переориентирован на истинное время, называется сомнамбулическим трансом: хотя
клиентка вовсе не спит и ведет себя совершенно нормально, ее тесная «трансовая»
связь с Эриксоном сохраняется. Поэ-то-му те гипнотерапевтические процессы,
которые первоначально активизировал Эриксон, продолжают свое дальнейшее
развитие на многих уровнях, но теперь уже автономно. Так пациенты учатся
приобретать опыт сомнамбулического транса. И заканчивает Эриксон свой восьмой
«визит» вопросом, который фактически является прямым внушением: «Я могу теперь
попрощаться».
1.52. Как сохранить «трансовые» взаимоотношения в состоянии бодрствования; два
уровня сообщений; структурированная амнезия; ратификация транса через временные
искажения
Эриксон: (Следует обычное рукопожатие) Как поживаете?
Клиентка: Нормально.
Эриксон: Вы меня помните?
Клиентка: Да.
Эриксон: Как меня зовут?
Клиентка: Да у Вас целая дюжина имен.
Эриксон: И какие это имена?
Клиентка: Звучит очень глупо! Февральский человек! Эриксон: Понимаете ли, я ведь
не слишком высокого роста, а февраль – самый короткий месяц в году.
Клиентка:
О,
Господи!
Эриксон: Кстати, мне очень понравилось встречаться с Вами. Вы провели колоссальную
работу, но она была проделана целиком в Ваших интересах и для Вашей же пользы.
Поэтому время пролетело так быстро. А сейчас, я думаю, самое время для того, чтобы
вернуть Вас в больницу.
Росси: [В 1987] Ставшее уже обычным рукопожатие приводит клиентку к
настоящему времени, хотя она не теряет тесной «трансовой» связи с Эриксоном.
Эриксон зондирует обстановку: «Вы меня помните?» и «Как меня зовут?»
Клиентка отвечает несколько расплывчато: «У Вас целая дюжина имен», но все-таки
потом уточняет: «Звучит ужасно глупо! Февральский человек!». Здесь можно
