 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
поразительное влияние на человечество черпают из той исторической правды,
которую в действительности содержат. Моя неуверенность начинается лишь в тот
момент, когда я задаю себе вопрос, сумел ли я доказать это на избранном
здесь примере еврейского монотеизма. Внутреннему моему критическому взору
это исследование, начинающееся с анализа человека Моисея, представляется
чем-то вроде танцора, стоящего на одном пальце. Если бы я не нашел поддержки
в мифе о происхождении героя, а затем в догадке Селлина о гибели Моисея,
весь этот очерк вероятно остался бы ненаписанным. Но позвольте мне
приступить к делу.
Я начну с того, что подытожу результаты моего второго, чисто
исторического эссе о Моисее. Я не стану заниматься анализом этих
результатов, поскольку они послужат лишь вступлением к психологическому
обсуждению, которое на них основывается и постоянно к ним возвращается.
РАЗДЕЛ I
1. Исторические предпосылки
Исторический фон заинтересовавших нас событий таков. В ходе завоеваний
Восемнадцатой династии Египет стал мировой державой. Новый империализм нашел
выражение в развитии определенных религиозных идей - если не всего народа,
то, во всяком случае, правящего, интеллектуально активного слоя. Под
влиянием жрецов солнечного бога из Она (Гелиополис), возможно усиленным
азиатскими воздействиями, возникла идея универсального божества, Атона, уже
не ограниченного одной страной и одним народом. В лице молодого Аменхотепа
IV (позднее сменившего имя на Эхнатон) на трон пришел фараон, высшей целью
которого была пропаганда идеи такого божества. Он превратил религию Атона в
официальную, и тем самым универсальный бог стал единственным Богом; все
разговоры о других богах были объявлены ересью и ложью. Фараон непримиримо
отвергал все соблазны магической мысли и отказался от особенно дорогой
сердцу египтян иллюзии загробной жизни. Поразительно предвосхитив грядущее
научное знание, он распознал в энергии солнечного излучения источник всякой
жизни на Земле и стал поклоняться Солнцу как символу Божественной силы. Он
упивался радостью Сотворения и своей жизни в Маат (справедливости, правды).
Это был первый, и, возможно, самый чистый в истории человечества пример
монотеистической религии. Более глубокое понимание исторических и
психологических причин ее возникновения имело бы огромную ценность. Но
кое-кто позаботился, чтобы до нас дошло как можно меньше сведений о религии
Атона. Уже при жизни бессильных преемников Эхнатона все, что он создал,
начало рушиться. Униженные им жрецы Амона злобно отыгрались на его памяти.
Религия Атона была запрещена; столица еретического фараона - разрушена и
разграблена. В 1350 году до н. э. Восемнадцатая династия прекратилась; после
некоторого периода анархии военачальник Харемхаб восстановил порядок.
Реформы Эхнатона оказались эпизодом, осужденным на забвение.
Все вышесказанное установлено исторически, и с этого места начинается
наше гипотетическое построение. Среди приближенных Эхнатона был человек,
которого, вероятно, звали Тотмес, как и многих других в те времена (так
звали, например, скульптора, чьи работы обнаружены в Тель-аль-Амарне); само
имя не имеет значения, важно лишь, что его вторая часть была "мозе". Он
занимал высокий пост и был ревностным приверженцем религии Атона, но в
отличие от мечтательного фараона был человеком действия и кипучих страстей.
Смерть Эхнатона и запрещение новой религии означали для него конец всех
надежд. Остаться в Египте он мог, только покаявшись или скрываясь от
преследований. Если он был правителем пограничной провинции, то вполне мог
войти в контакт с некоторыми семитскими племенами, пришедшими туда несколько
поколений назад. Разочарованный и одинокий, он мог обратиться к этим
племенам в поисках компенсации утраченного. Он сделал их своим народом,
чтобы попытаться осуществить свой идеал. Покинув с ними - и своими
ближайшими последователями - Египет, он навязал им обряд обрезания, дал
законы и ввел религию Атона, которую отбросили египтяне. Возможно,
правление, которое этот человек Моисеи навязал евреям, было даже суровее,
