 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
характер, так что она не смогла приспособиться к обычному образу жизни. У Мидаса Кинга
направленные внутрь инстинкты Ид поразили кровеносную систему, что приводило у него время от
времени к повышению кровяного давления, пока оно не установилось наконец на ненормально высоком
уровне. У Эдгара Метиса направленные внутрь напряжения послужили причиной язвы желудка. Точно
так же у Эмброуза Патерсона невроз поразил некоторые специальные органы, например, кожу, спину и
предстательную железу.
Все это иллюстрирует невротические способы использования энергии; однако психиатры чаще
всего имеют дело с несколько иными типами неврозов, наиболее известные из которых — невроз
навязчивости, фобии, конверсивная истерия, невроз беспокойства, ипохондрия и неврастения.
Некоторые из них мы рассмотрим на примерах, начиная с невроза навязчивости.
Энн Кейо, по прозвищу Нэн, единственная дочь начальника Олимпийской полиции, прошла
курс колледжа с немалыми трудностями, особенно после разрыва ее помолвки с Гектором Мидасом. Ей
мешала заниматься астма, но хуже всего было не покидавшее ее ощущение, что она никогда ничего не
делает как следует. Сомнения преследовали ее даже во время прогулки. Куда бы она ни шла, она
чувствовала себя обязанной наступать на все расщелины между плитами мостовой или тротуара и
часто, придя домой, задумывалась, не пропустила ли какой-нибудь из них. В ряде случаев она вставала
поздно ночью, пролежав в беспокойстве час или два, и выходила, чтобы вновь пройти по какой-нибудь
дороге и убедиться, что ни одна расщелина не пропущена.
Временами, когда она шла по улице, ей казалось, будто к ней привязана веревка,
разматывающаяся во время ходьбы, и если она возвращалась не тем же путем, ей казалось, что эта
веревка запуталась. Даже если она возвращалась по той же дороге, она сомневалась иногда в своей
памяти, особенно в тех случаях, когда плохо чувствовала себя по какой-нибудь другой причине, и
лежала по ночам без сна, размышляя, не пройти ли ей этот путь снова, чтобы вполне убедиться, что
веревка не запуталась.
Немало времени отнимала у нее и проблема дверных ручек. Она могла позволить себе
поворачивать дверные ручки только в северном или западном направлениях, и если комната выходила
не в ту сторону, она в нее не входила, пока дверь не оказывалась открытой. Эта фобия переменилась,
когда она влюбилась в Джозайю Толли: у нее возникло тогда стремление поворачивать все дверные
ручки, какие она могла найти. Она была одержима идеей, будто каждый раз, когда ей случалось
повернуть ручку, она передавала Джозайе «любовную силу», делавшую их отношения более прочными.
Это вызывало, однако, новую трудность, потому что при каждом прикосновении к дверной ручке
она испытывала теперь ощущение, будто руки ее полны микробов; единственное средство против них
состояло в том, чтобы мыть и вытирать руки четыре раза подряд. Далее, после такой очистительной
процедуры она нередко сомневалась в правильности счета и тогда приходилось повторять все заново.
Если она этого не делала, сомнения могли мучить ее часами и становились наконец невыносимыми.
Она бурно ревновала к Джозайе и была одержима идеей, будто любое упущение в «обязательном» для
нее образе действий может привести к тому, что он бросит ее ради другой девушки. Часто она
представляла себе, лежа в постели, как он совершает половой акт с другой женщиной, и не могла
отделаться от этого возбуждающего и мучительного видения.
Когда все шло хорошо, ее состояние улучшалось. Но как только дела расстраивались или
возникали какие-нибудь заботы в связи с изменением привычного хода дел, даже в таких мелочах, как
поездки домой на уикенд, ее сомнения тотчас же усиливались, и, сверх того, можно было ожидать
приступа астмы. В такие периоды она ни на что не могла решиться, и ей требовалось иногда несколько
часов, чтобы одеться для двадцатимильной поездки в Олимпию.
Это вовсе не значит, что Энн была не умна. Она слишком ясно понимала, насколько неразумны
были ее фобии и навязчивые мысли. Ее Эго боролось с ними изо всех сил, но это ни к чему не вело. Для
нее становилось проблемой есть, спать и сосредоточиваться на занятиях; лишь давая волю своим
навязчивым идеям, она могла справляться с этими делами.
Такие неврозы навязчивости излечиваются с большим трудом: но после нескольких недель
лечения доктор Трис сумел в какой-то мере облегчить ее жизнь, так что ее занятия пошли лучше. Она
доверилась ему настолько, что ей уже не приходилось проверять и повторять свои шаги. У нее было
ощущение, что если она придет домой не тем путем или забудет наступить на расщелину между
