 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
11
термин, лектор обратится к традиционному индийскому обществу, чтобы студентам было более
понятно. Затем он перейдет к анализу магических верований, свойственных кастовым запретам;
динамики социальных градаций и брачных отношений, скрытых внутри системы экономических
интересов; связей между религиозными представлениями и кастовыми запрета ми; влияния
кастовой системы на индустриальное развитие общества
- и все это об Индии. В конце концов.
Индия станет совсем не такой далекой, как прежде, а лекция вернется к исходной проблематике
Юга. Знакомое с детства уже не кажется таковым. Возникают совершенно неведомые ранее
сомнения, они могут раздражать, но все равно возникают. Наконец, если не все, то некоторые
студенты начинают понимать, что расовым взаимоотношениям свойственны и такие функции, о
которых они ни в газетах не читали (во всяком случае, в местных), ни от родителей не слышали,
вероятно, потому (или, по крайней мере, отчасти потому), что ни журналисты, ни родители
просто ничего не знали о них.
Можно сказать, первая заповедь социолога заключается в следующем: вещи суть не то, чем
они кажутся. Простота этого утверждения обманчива и быстро исчезает. Оказывается, что
социальная реальность таит в себе множество смысловых пластов. Каждое открытие нового
пласта меняет представление о целом.
Антропологи пользуются термином «культурошок», когда описывают воздействие на
новичка совершенно незнакомой ему куль туры. Крайним примером подобного шока могут
служить переживания западного исследователя, узнающего в разгар трапезы, что он обедает
мясом той самой старушки, с которой они накануне мило беседовали, - шока, последствия
которого, если не моральные, то физиологические, вполне предсказуемы. Ныне исследователи в
своих путешествиях больше не встречаются с каннибализмом. Тем не менее, первое
столкновение с полигамией или с обрядом инициации, даже с тем, как в некоторых странах водят
машину, может повергнуть в шок визитера из Америки. Следствием шока может быть не только
осуждение или разочарование, но и своего рода возбуждение от того, что вещи на самом деле
могут быть не тем, чем они являются дома. Это волнение в чем-то сродни первой поездке за
границу. Переживание социолога-исследователя можно описать как «культурошок» без
географических перемещений. Иными словами, социолог путешествует по дому, и результаты
приводят его в шок. Конечно, вряд ли ему доведется обнаружить, что за обедом он съел старую
леди. Однако если он выяснит, к примеру, что его церковь вложила солидные суммы в
производство ракет, или что в нескольких кварталах от его дома живут люди, регулярно
участвующие в культовых оргиях, то он испытает не меньшее эмоциональное потрясение. Но мы
не хотим сказать, что социологическое открытие всегда или, как правило, оскорбляет моральные
чувства. Совсем нет. Сходство с исследованием дальних стран заканчивается неожиданным
обнаружением новых, неизвестных ранее граней человеческого существования в обществе. В
этом заключается притягательность и, как мы попытаемся показать далее, гуманистическое
оправдание социологии.
Всем, кто предпочитает избегать шокирующих открытий и верит, что общество в точности
является тем, чему его учили в воскресной школе, кто любит незыблемость правил и этических
максим того, что Альфред Шютц назвал «миром, принимаемым как данность», следует
держаться подальше от социологии. Тем, кто не испытывает искушений перед закрытой дверью,
кому не свойственно любопытство к человеческим существам, кто довольствуется лишь общим
видом и совершенно не интересуется, что за люди живут в тех домах за рекой, также, видимо,
следует держаться подальше от социологии. Они найдут ее малоприятным или, во всяком случае,
неблагодарным занятием. Тех, кому человеческие существа интересны лишь постольку,
поскольку их можно изменять, обращать в свою веру или переделывать, спешим предупредить,
что они найдут социологию не столь полезной для подобных целей, как им хотелось бы. А тем,
кого интересуют главным образом свои собственные концептуальные построения, лучше
заняться опытами над маленькими белыми крысами. Социология может приносить постоянное
удовлетворение лишь тем, кого ничто так не привлекает, как смотреть на людей и пони мать, что
они делают.
Теперь ясно, что в названии этой главы мы заявили, впрочем, вполне умышленно, более
узкую проблему. Уточним: социологию можно рассматривать как индивидуальный способ
времяпрепровождения в том смысле, что она может интересовать одних и совершенно не
интересовать других. Одним нравится наблюдать за людьми, другим - экспериментировать с
