Navigation bar
  Print document Start Previous page
 8 of 74 
Next page End  

8
человеческими судьбами, - история порождает не так много людей, подобных Талейрану.
Большинству современных социологов не хватает эмоциональной сдержанности, чтобы
претендовать на такую роль, даже если в горячечных фантазиях они и обнаруживают
аналогичные стремления.
Как же нам постичь социолога? Обсуждая различные представления, с которыми
ассоциируется образ социолога в массовом сознании, мы уже выделили целый ряд элементов,
которые должны войти в нашу концепцию, и теперь мы можем собрать их воедино. Мы будем
конструировать то, что сами социологи называют
«идеальным типом». Это означает, что
полученный в результате образ нельзя будет обнаружить в реальности «в чистом виде».
Напротив, обнаружить можно будет только примеры раз личной степени приближения к нему
или отклонения от него. «Идеальный тип» не следует понимать как некое эмпирическое среднее.
Мы не будем претендовать даже на то, чтобы все, кто называют себя социологами, полностью
согласились с нашей концепцией, и не собираемся оспаривать права тех, кто откажется после
этого причислять себя к таковым. Исключение из профессиональной гильдии - не наше дело.
Однако мы полагаем, что наш «идеальный тип» соответствует Я-концепции большинства
представителей основного направления социологии как прежде (по крайней мере, в нынешнем
веке), так и теперь.
Согласно «идеальному типу», социологом является тот, кто в своей деятельности связан с
осмыслением общества, и это осмысление (понимание) научно по своей природе, что означает:
познание и передача знаний об изучаемых социологом социальных явлениях происходит в
рамках строго ограниченной системы координат. Одной из главных характеристик научной
системы координат служит то, что все операции производятся по определенным правилам
доказательства. Как ученый, социолог стремится быть объективным, держать в узде собственные
предпочтения и предрассудки, воспринимать то, что есть, и воздерживаться от нормативных
суждений. Разумеется, эти рамки не охватывают всей тотальности его человеческого
существования, а ограничивают его действия лишь в качестве социолога. Социолог не
претендует на то, что рассмотрение общества возможно только в его системе координат. Поэтому
немного найдется ученых в любой отрасли знания, которые полагали бы, что на мир можно
смотреть лишь с научной точки зрения. У разглядывающего нарцисс ботаника нет оснований
оспаривать право поэта смотреть на тот же самый цветок «иными глазами». В человеческом мире
существует много разных игр. Вопрос не в том, чтобы отказывать людям в праве играть в другие
игры, а в том, чтобы человек четко осознал правила собственной игры. Таким образом, социолог
в своей «игре» должен придерживаться правил науки и ясно пони мать смысл этих правил. Иначе
говоря, он должен уяснить себе некоторые методологические вопросы. Методология не является
его конечной целью. Цель, напомним еще раз, заключается в попытке понять общество.
Методология помогает достижению этой цели.
Для того чтобы понять общество или отдельно взятый сегмент его, социолог пользуется
целым набором различных средств, и среди них - статистические методы. Статистика может
оказаться очень полезной при ответе на некоторые социологические вопросы. Но статистикой
социология не исчерпывается. Будучи ученым, социолог обязан оперировать терминами, которые
обладают точным значением, т.е. он должен быть очень аккуратным с терминологией. Но это
означает не необходимость изобретать собственный язык, а недопустимость наивно обращаться с
общеупотребимыми словами. Наконец, интерес социолога есть прежде всего теоретический
интерес: его интересует понимание ради понимания. Он может отдавать себе отчет и даже
специально задумываться о практической применимости и возможных последствиях своих
изысканий, но здесь он уже выходит за пределы социологической системы координат как
таковой в царство ценностей, убеждений, идей, которые свойственны и другим людям, не
являющимся социологами.
Рискнем утверждать, что эта концепция найдет самую широкую поддержку в социологии.
Но теперь мы хотели бы пойти немного дальше и поставить более личностный (и, без сомнения,
более каверзный) вопрос. Мы хотели бы обратить внимание не только на то, чем занимается
социолог, но и на то, что побуждает его к этим занятиям. Говоря словами Макса Вебера,
сказанными им в сходном контексте, мы намерены коснуться природы социологического
демона'. Здесь мы обратимся скорее не к идеально-типическому представлению в указанном
выше смысле, а скорее к той вере, которую исповедует профессиональный социолог.
Hosted by uCoz