 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Интересуют ли нас при этом исследования особенности внимания или памяти? В данном случае
— относительно — не интересуют. Относительно потому, что внимание и память учитываются лишь
постольку, поскольку они содействуют освещению этапа исследования, а именно — характеристике
эмоциональных особенностей личности.
В зависимости от этапа исследования оно может быть направлено на различные цели.
Например, если необходимо изучить ту или другую сторону характера — самообладание, лживость или
правдивость, трезвую реальность или фантастичность мышления, — мы создаем условия или выбираем
участок деятельности, которые позволяют выявить интересующие нас особенности личности. Перед
нами могут возникнуть задачи: понять и осветить вопрос о характере общения, об этических принципах,
регулирующих взаимоотношения данной личности с окружающими, о ее эгоизме или ее отзывчивости,
дисциплинированности, ответственности, надежности и т.п.
Задача исследования может заставить нас оценить психомоторные качества личности или же
особенности характера, проявляющиеся в психомоторике, в том случае, если нас интересует ловкость,
координация движений, их гармоничность, их выразительность, двигательное самообладание личности,
способность к преодолению мышечных или двигательных трудностей, иначе говоря, способность к
двигательному усилию, смелость и т.п.
Совершенно ясно, что организация условий в каждом отдельном случае должна быть особой.
Таким образом, мы видим, что цель, задачи исследования являются фактором, определяющим
избирательный подход к наблюдению не только в смысле участка или условий деятельности, но и с
точки зрения изучаемых проявлений, действий, слов и других реакций исследуемого.
Чрезвычайно важным принципиальным положением, которое необходимо подчеркнуть, потому
что ни теоретическая психология, ни методические инструкции не уделяют ему должного внимания,
является учет отношения личности к разрешаемой ею задаче, к ситуации, в которой она находится.
Суждение о качестве личности не может быть правильным без учета этих отношений. Например, если
мы изучаем волевое усилие и не учитываем интереса к задаче, требующей волевого усилия, то все наше
определение способности к волевому усилию будет неправильным. Если мы не учтем отношения к
ситуации, например, неуверенности в себе, неустойчивости или заторможенности в силу новизны
ситуации или в силу того, что наблюдаемый реагирует на наблюдение, то совершенно ясно, что наши
выводы будут неправильны. Если мы, изучая внимание и отвлекающие внимание факты, не учтем
интереса, который представляет задача для изучаемого, то наши выводы также будут неправильными.
Во всех этих случаях учитывается не только объективная задача, не только объективная ситуация,
но изучаются и учитываются особенности самого субъекта, проявляющиеся при определенном
отношении к данной задаче и в данной ситуации.
В процессе изучения личности как для общей психологии, так и для дифференциальной
психологии, возникает вопрос относительно количественной и качественной стороны в исследовании
психики. Эта важнейшая проблема представляет тем больший интерес, что, как известно, естественные
науки пользуются точными методами измерения и в связи с этим психологию стали признавать наукой
лишь с того момента, как она стала вводить измерительный экспериментальный метод. Конечно, в
дифференциально-психологическом эксперименте может быть использован измерительный метод, но
при наблюдении эта возможность минимальна, и измерения могут быть выражены или в градации
степеней, или в качественных формулах.
Например, нас интересует вопрос о степени возбудимости исследуемого. Что является мерилом
этой возбудимости и можно ли дать ей количественное определение? Если проанализировать примеры,
на основании которых мы говорим о возбудимости, то мы убедимся, что они в такой же мере имеют
количественный, в какой и качественный характер: частота или редкость возбуждения, значимость или
малозначимость повода, вызывающего возбуждение, длительность процесса возбуждения или быстрота
угасания, проявление процесса возбуждения (эмоциональное состояние, степень и интенсивности
гнева, радости). Казалось бы, ни у кого не возникает сомнения по поводу того, можно ли сказать: «он
очень сильно обрадовался» или «его эмоция была слабой». В практике и педагогической, и особенно
клинической даже в целях диагностических пользуются этими понятиями. Но вместе с тем очевидно,
что масштаба для точного количественного измерения эмоций нет. Мы имеем в данном случае только
сравнительно-типологические данные, т.е. знаем, как выражается в аналогичных случаях радость у
