 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
крайней мере недооценивается самое существенное, а именно, внутренняя переработка внешнего
воздействия. Основанные на этом принципе (стимул-реакция) психология и педагогика (научение —
Learning) имеют разные оттенки. Но всех их роднит одно: основным понятием для процесса развития
личности объявляется навык (Э. Л. Торндайк, Д. В. Уотсон, Е. С. Толмен, К. С. Халл и др.).
Главная ошибка бихевиоризма заключается в игнорировании того, что стимул в процессе
развития превращается из причины в повод, а внешняя реакция из следствия и показателя превращается
в многообразие различных ответов, правильно оценить которые можно лишь через раскрытие их
внутренней обусловленности. Конечно, принцип стимул-реакция, а также принцип навыка являются
материалистическими. Но их механистическое истолкование, при котором не учитывается различная
сложность стимула и изменения соотношения стимул — организм — личность — реакция в процессе
развития, ведут к упрощенному, а следовательно, неправильному представлению о психической
деятельности.
Если бихевиоризм снимает личность со счета, выражает имперсоналистические
(обезличивающие) тенденции в подходе к человеку, то его противоположностью является персонализм,
связанный в психологии с именем В. Штерна (W. Stern, 1922). Персонализм — откровенно
идеалистическая теория,
выдвигающая в качестве основных два понятия: лица (персоны) и вещи, из
которых вещь является предметом причинно-механистического объяснения, а лицо — телеологического.
Согласно взглядам персоналистов, личность, т.е. человек как лицо, не материальна и не идеальна, а
психофизически нейтральна; мир же представляет собой иерархию лиц. Высшей личностью, или
«вселичностью», является божество. Спекулятивно используя для своего укрепления новейшие
достижения естествознания, персонализм остался религиозно-идеалистическим учением, современным
перепевом монадологии Лейбница.
Бессильный понять общественно-исторический процесс развития, персонализм не может
правильно объяснить различия личности и вещи, объяснить личность как единство объекта и субъекта,
т.е. как организм, ставший сознательным деятелем. Преподносимое как «чисто» психологическое
понятие психофизической нейтральности не соответствует действительности. В нем, как и в понятиях
темперамента, способности, разработанных персоналистами, особенно ясно выявляется необходимость
в физиологической трактовке этих феноменов.
Имперсонализм и персонализм теоретически отражают две стороны характерной для буржуазной
идеологии тенденции: обезличить (отрицание личности), низвести человека до уровня робота, когда
речь идет о массе, а по отношению к стоящим над нею обосновать в разнообразных оттенках теорию
культа личности, используя для этого идеи Штирнера об единственном, Ницше — о сверхчеловеке,
Шпенглера — о цезаризме, Дьюи — об избранных, Богардуса — о лидерстве и Гука — о героях. В тех же
целях перепеваются старые мотивы Зомбарта, Сигеле и Михайловского о «вождях», «героях» и «дикой
толпе», прикрываемые иногда псевдодемократической фразеологией. Извращая взаимоотношения
личности и общества (коллектива), названные концепции в основном повторяют старую
психологическую теорию общественной статики и динамики Г. Тарда, согласно которой прогресс
складывается из изобретений гениальных людей и подражаний бездумной массы (ср. рассуждения
Богардуса о «духе энтузиастов изобретателей» в его книге «Социальная психология» и о лидерстве,
якобы обусловленном потребностью группы, ищущей руководства, в книге «Лидер
и лидерство»). Из
такого извращения и вырастают сверхиндивидуализм одного направления — персонализма и
антииндивидуализм другого — имперсонализма.
Уже Аристотель говорил о человеке как общественном животном. В эмпирической науке с конца
XIX века установилось понимание личности как биосоциального единства. Такое понимание до сих пор
имеет своих сторонников за рубежом. В России его развивали в начале XX-века неопозитивист Е. Б. Де-
Роберти (1910) и В. М. Бехтерев (1926). Биосоциальная трактовка личности, правильно учитывая
наличие в человеке обоих начал, приобрела различные оттенки в зависимости от того, как
рассматривалось их взаимоотношение. В. М. Бехтерев, в отличие от приверженцев одностороннего
биологизма, подчеркивал роль социального фактора.
Весьма плодовитый современный американский психолог Г. Мерфи в своих многочисленных
работах, посвященных проблеме личности (Murphy, 1937, 1947), объявляет о своем биосоциальном
подходе к проблеме. С фактической стороны он охватывает личность разносторонне и, как выражаются
