 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
физиологическую природу, но ту движущую силу и источники внимания, которые показаны в
приведенных примерах. В школьной психологии до последнего времени больше говорилось об объеме,
устойчивости, отвлекаемости, лабильности, концентрации и т.п. формальных признаков внимания;
вопрос же о его движущих силах оставался в тени, в пренебрежении. Только в последнее время
психологи заговорили об этом. Не трудно показать, что источником внимания является избирательное
отношение личности к различным сторонам действительности в процессе ее деятельности. Так именно
вопрос и был сформулирован нами в начале 30-х годов.
Говоря о том, что отношения определяют психические функции, мы имели в виду, конечно, и
внимание. Примеры, приведенные здесь, говорят об интересах, о потребностях, увлечении, сознании
долга. Эту позицию принимают и другие советские психологи.
Мы говорили выше о доминирующем отношении. Внимание так же как, и воля, является в
каждый данный момент выражением в структуре психического процесса динамического соотношения
различных предметов или содержаний сознательной деятельности, и в них выражено доминирование
одного из содержаний, овладевающего нашим сознанием и становящегося центральным пунктом
внимания и нашей деятельности, а также целью нашего волевого усилия. Внимание связано с волей,
потому что оно выражает, как и воля, целевое отношение к своему предмету. Внимание как выразитель
и показатель активного отношения характерно изменяется в процессе развития. Непосредственный,
конкретно-эмоциональный характер отношения на более элементарной ступени соответствует
непосредственному, эмоциональному, непроизвольному, привлекаемому интересом вниманию.
Интерес — закон детского внимания. В младенческой стадии мы обнаружили рефлекторное
сосредоточение; в этой стадии, собственно, нет психического отношения, нет, строго говоря, и
внимания, а есть рефлекс оптической или акустической сенсомоторной фиксации. На уровне развитой
психики отношения все более опосредуются, становятся обобщенными и принципиально
обоснованными. Соответственно этому внимание характеризуется как произвольное, активно
направляемое, опосредованное. На этом уровне характерно то, что не столько непосредственный
интерес определяет мобилизацию внимания, сколько, даже вопреки непосредственному интересу,
сознание необходимости и долга.
Мышление. Восприятие и мышление отражают объективную действительность. На достаточно
высокой степени развития мышление отражает ее не в конкретных образах, а в понятиях. Но так же, как
и в восприятии, в мышлении есть субъективная сторона. Она выступает в различной форме и может
быть как положительным, так и отрицательным фактором.
С субъективной стороной мышления прежде всего связан индивидуальный характер суждений.
Действительность бесконечно сложна. Каждая вещь и явление действительности связаны с остальным
миром бесконечным количеством связей. Но в мышлении различных людей одни и те же предметы
могут выступать различными сторонами и в разных связях, в зависимости от того, под каким углом
рассматривается предмет и какую субъективную значимость имеют различные стороны его
объективного значения.
Не для всех людей одинакового уровня развития одно и то же слово при одном и том же
понятии, которому оно соответствует, имеет одинаковое конкретное содержание, оно зависит от
различий опыта, интересов, взглядов, оценок, убеждений. По поводу одного и того же факта или
события суждения людей могут оказаться различными в зависимости от того, что и как воспринимается,
что и как становится предметом суждения, какое значение приписывается тем или иным сторонам
объекта или факта. При этом индивидуальность суждения выражается в том смысле, что различные
стороны действительности отражаются суждением с различной полнотой и неравномерностью. Но
наряду с этой не явной субъективностью выступают моменты отчетливо субъективные.
Слепая вера, некритический субъективизм в доверии отличается от обоснованного, хотя и
полного доверия тем, что последнее основано на критической проверке убедительными испытаниями.
Точно так же предвзятая недоверчивость отличается от критической бдительности и осторожности. В
вере, в доверии, в недоверии, сомнении и подозрительности мы имеем не просто объективную
рассудочную логику расчета, но и логику отношений, отражающих одновременно принципы, эмоции и
опыт, исходя из необходимости сочетания доверия и критической проверки дел, требовательности и
уважения к людям.
