 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Если любовь представляет вид преимущественного эмоционального отношения, то другой вид
его — интерес — связан с преимущественно познавательным отношением (см.: В. Г. Иванов, 1955).
Разумеется; мы далеки от мысли односторонне интеллектуализировать понятие интереса. В нем, как во
всяком отношении, содержатся все функциональные компоненты психической деятельности, но в
интересе доминирует познавательная эмоция, связанная с потребностью интеллектуального овладения,
и волевое усилие связано с преобладанием интеллектуальной трудности задачи. Поэтому интерес нами
определялся как активно положительное отношение к познавательному объекту и как потребность к
интеллектуальному овладению. Если интерес генетически связан с ориентировочным рефлексом «что
такое» (Павлов), возникающим и сохраняющимся только в отношении к новым объектам, то в интересе
выступает не только и не столько реакция, сколько отношение, которое выражается системой активных
субъективно и объективно компонентов, определяемых как потребность познания, т.е.
интеллектуального овладения новым, неизвестным. Однако интерес выражает не только отношение к
познанию, например, к той или иной науке, но более общее отношение к значимому объекту реальности,
к познавательному овладению им.
Интерес как тенденция познавательного отражения вместе с тем совпадает с потребностью
знания от примитивного любопытства до научного познания.
Как известно, различные стороны психической деятельности представляют разные стороны
процесса отражения действительности. Простейшей формой отражательной деятельности в
психологическом плане является ощущение. Напряжение потребности как целостного и активного
отношения отражает зарядку центров, которая в силу целостности мозга и организма сказывается на всех
сторонах деятельности, в том числе и на ощущениях. Этому вопросу посвящена статья Б. Г. Ананьева
(1957), показывающая важные зависимости, существующие между ощущением и потребностью,
различные по стадии потребности, различные соотношения с ощущением в зависимости от характера
потребности и влияния не только потребностей на ощущения, но и роль ощущения в развитии
потребностей. Можно, присоединяясь к изложенным Б. Г. Ананьевым данным, добавить еще некоторые
соображения. Так, зарядка центров, связанная с обострением потребности, вызывает изменение всего
функционального состояния мозга. Физиологические исследования П. О. Макарова (1955), которыми
надо дополнить сказанное выше о физиологической стороне потребностей, показывают, что при
экспериментальной жажде изменяются электроэнцефалограмма, характер чувствительности, данные
адекватной оптической хронаксии, увеличивается интервал, необходимый для различения стимулов
оптического или акустического и др. Изменяется и сложная нервная деятельность. Например, при
оценке степени экспериментальной жажды количеством воды, потребленной для ее утоления, видно,
что одни испытуемые правильно оценивают потребное количество, выпивая для утоления жажды то же
количество, которое они указали, другие переоценивают, а третьи недооценивают жажду.
Клиника представляет патологический материал, весьма существенный для понимания вопроса,
в котором мы отметим здесь лишь относящееся к ощущениям. Помимо сложного, а не линейного
соотношения остроты вкуса к разным пищевым веществам как при экспериментальном голодании, так и
у лиц, страдающих алиментарной дистрофией (см.: Н. К. Гусев, 1941), можно указать в одном случае на
наблюдавшееся нами (в Ленинградском психоневрологическом институте им. Бехтерева) чрезвычайное,
превосходящее всякое ожидание обострение обоняния у больной, страдавшей идеями «дурного запаха»,
исходящего от ее тела. Она в силу этого испытывала неудержимую потребность постоянно
принюхиваться. Это перенапряжение, обусловленное сложными переживаниями, вызвало резкое
повышение обонятельной чувствительности. В другом случае у больной с болезненно резким
обострением половой потребности раздражители, чрезвычайно отдаленно связанные с половым
раздражением, не только пожатие руки мужчины, не только звук его голоса, но даже звук шагов,
вызывали сильное половое перевозбуждение, отмечаемое жалобами больной и картиной резких
патологических изменений в электроэнцефалограмме.
Здесь ясно выступает картина доминанты, отражающая патологическую потребность,
определяющая все течение нервно-психических процессов. Нельзя не указать при этом на черты,
специфичные для психологии человека. При психологической сексуальной доминанте больная боролась
с ней, и ее обращение в клинику выражает не только борьбу, но и поиски помощи в борьбе с этим
влечением. Поэтому в качестве характеристики психики человека надо указать, что физиологическая
