 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
боится, оправдывая страх перед открытым пространством, само собой разумеется, не коллапса,
инфаркта и инсульта, а львов, тигров и гиен.]. Представим себе область феноменологии психогенных
неврозов, ограниченной эллипсом, тогда страх и навязчивость представляют собой как бы два фокуса
этого эллипса. И являются, так сказать, двумя клиническими протофеноменами. И это неслучайно, ибо
страху и навязчивости соответствуют две базовых возможности человеческого бытия -«страх» и «долг»
(чувство долга играет в психологии неврозов навязчивых состояний очень большую роль). Но
онтологические условия проявления этих двух возможностей, тех самых, из которых возникают страх и
долг, суть свобода человека и его ответственность. Только то существо, которое свободно, может
испытывать страх . Как сказал Кьеркегор: «Страх - это головокружение от свободы». И только то
существо, которое нес¸т ответственность, может испытывать чувство долга. Отсюда следует, что
существо, облагодетельствованное в сво¸м бытии свободой и ответственностью, приговорено жить в
страхе и обязанностях [«Ответственность в бытии» - это сущность человеческой экзистенции» (В.
Франкл «Философия и психотерапия. Об основах экзистенциального анализа», Schweiz. med. Wschr. 69,
707, 1939). И здесь логотерапию снова упрекают и обвиняют в том, что она утверждает и подч¸ркивает
то же самое, что и индивидуальная психология, то есть ответственность человека, но это означает
только двойную путаницу. Во-первых, ответственность пациента-невротика за свой симптом (в смысле
приспособления по Альфреду Адлеру), и, во-вторых, ответственность в бытии человека как такового, не
больного и не за симптом, аза сво¸ бытие в целом. Конечно, последнее предполагает также и
ответственность больного человека, но не за свою болезнь, а за сво¸ отношение к этой болезни.]. Само
собой разумеется, страх и долг играют определенную роль и при психозах. Ну, например, если в случаях
эндогенной депрессии, в настоящее время в противоположность прежнему чувству страха преобладает
чувство долга, то можно сказать: долг принадлежит к роду, который не делает то, что должен, а страх
принадлежит к роду, который не знает, что должен.
7. Ноогенные неврозы
Много уже сказано об одновременной соматопсихической терапии, или, о двунаправленной
терапии на основании соматопсихической двумерной этиологии. В заключение мы хотели бы показать,
как нужно прослеживать человеческое бытие, и в том числе бытие больного человека, не только в этих
двух измерениях - психическом и соматическом, но ещ¸ и в третьем измерении - в духовном, ибо наряду
с соматическим и психическим существует духовное, представляющее собой отдельное измерение. И не
просто измерение, а собственное измерение человеческого бытия, которое психологизм не хочет
принимать в расч¸т (тогда как спиритуализм совершает ошибку, представляя дело так, как будто
духовное измерение является единственным измерением человеческого бытия). В этом измерении тоже
могут корениться неврозы, поскольку неврозом может заболеть и человек, находящийся в напряжении
конфликта с совестью или под давлением духовных проблем, и человек, переживающий
экзистенциальный кризис.
Существуют экзистенциальные кризисы созревания, которые по своим проявлениям
укладываются в клиническую картину неврозов, не являясь неврозами в узком смысле слова, то есть в
смысле психогенного заболевания. Без дальнейших пояснений очевидно, что человек, ощущающий на
себе давление духовной проблемы или ощущающий напряжение вследствие конфликта с совестью,
заболевает, давая на первом плане вегетативную симптоматику, как и невротик в обычном смысле
слова. Очень важно быть готовым к таким событиям и указать на опасность их неправильной
интерпретации, тем более в наше время, когда вс¸ больше пациентов обращается к психиатрам не по
поводу психических симптомов, а с сугубо человеческими проблемами.
Если, вопреки широко распростран¸нному мнению, частота невротических заболеваний, по
крайней мере в последние десятилетия, не увеличилась, то нужно отметить рост «потребности в
лечении психологическим сочувствием и пониманием». И мы не ошиб¸мся, если предположим, что за
этой «психотерапевтической потребностью» стоит метафизическая потребность, то есть потребность
человека дать себе отч¸т в смысле своего личного бытия.
Раньше люди шли к священнику. Но мы жив¸м в светский век и не должны удивляться, если
