 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
— Хол, — настойчиво прервал я его, — когда вы не относитесь к себе как к проблеме,
которую нужно решить, то ведете себя как грубый сержант строевой службы,
обламывающий тупого новобранца. Вы когда-нибудь просто обдумываете свои собственные
мысли для себя и по-своему?
— Ну, да. — Он действительно был теперь озадачен, почувствовав проблему глубже,
чем раньше, и ему было тревожно. — Иногда я чувствую себя действительно печально, и
жалею себя. Пытаюсь не задерживаться на этом. Это не приносит никакой пользы, и я
действительно не хочу тратить зря время.
— Ого! Хол, да Вы не тупой новобранец, которого нужно обтесывать, вы — жалкий
недотепа, которого нужно пожалеть. У вас действительно немного возможностей быть
просто Холом, человеком, который живет своей жизнью, пытаясь решать свои проблемы
как можно лучше, и испытывая различные чувства к членам своей семьи, к их жизням.
Неудивительно, что вам так трудно изменить вещи так, как вы хотите.
— Ух! Мне это не нравится. Я думаю, что действительно понял, что вы сказали на этот
раз, но, разумеется, мне не нравится, что вы жалеете меня.
— Жалею вас! — мой гнев был не наигранным, но и не таким сильным, как я пытался
продемонстрировать. — Тупица, я вас не жалею. Но, разумеется, испытываю к вам много
сочувствия. Вы проходите чертовски трудный этап, знаете вы это или нет, и нравится вам
это или нет. Я знаю об этом, потому что проходил его не один раз.
Он некоторое время молчал, переваривая мои слова. Затем тихо произнес:
— Я понял вас. И спасибо.
6 июля
Хол начал посещать в долговременную терапевтическую группу и стал в ней
действительно одной из главных фигур. Его внешний вид, быстрый ум и дружелюбие
вызвали к нему симпатию всех членов группы. Однако, наблюдая за Холом, я осознавал,
что он всегда отвечает или помогает кому-то другому. Сам Хол редко был темой для
обсуждения.
27 июля
Это было четвертое посещение Холом группы. Сегодняшняя встреча следовала
установившейся с самого начала схеме, и поэтому я решил помочь членам группы осознать,
что они не знают Хола по-настоящему, и одновременно хотел дать понять самому Холу, что
он не использует группу для самораскрытия. Возможность представилась в тот момент,
когда Хол разговаривал с Беном и Лоренсом.
Хол: Насколько я понимаю, Лоренс, вы с Беном на самом деле говорите одно и то же,
но по-разному. Ты говоришь о принципах, а Бен, — ну, старина Бен относится к
практическому типу — и он говорит об определенных применениях. Не знаю. Может быть, я
ошибаюсь, но мне так кажется.
Лоренс: Ну, да, я... я полагаю, ты прав, Хол, но...
Бен: Конечно, он прав. Ты просто не хочешь признать это, и...
Лоренс: Нет, нет. Я просто обдумываю это. Да, я уверен, что здесь ты прав. Спасибо,
что обратил на это внимание.
Джим: Бен и Лоренс, разрешите мне отвлечь на минуту ваше внимание. Хол только что
разрешил ваш спор. Что вы чувствуете прямо сейчас по отношению к Холу?
Бен: О, он совершенно прав. Я рад, что он указал на это. Возможно, Лоренс перестанет
чувствовать, что у него всегда есть на все ответы.
Лоренс: Ну, Хол сделал очень интересное замечание, и мне действительно кажется...
Ну, хм-м-м, да, это было самым полезным.
Джим: Насчет ваших слов я заметил, что на самом деле вы не реагируете на Хола. Вы
думаете о том, что он сказал, и друг о друге. Кажется, такова роль Хола в группе. Он
говорит полезные вещи и затем удаляется — прежде чем кто-то успевает подумать о том,
что за человек сам Хол.
Бен: Э! Да! Это правда. Я имею не слишком ясное представление о нем. (Поворачиваясь
к Холу.) Как насчет этого, великий человек? Что у тебя на уме?
