 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
хочешь этого, не так ли?”, “Не будь таким эмоциональным”, “Неважно, что ты хочешь; тебе
предстоит иметь дело с реальным миром”). Так что, когда я говорю об этой чувственной
модальности, об обладании которой мы подчас даже не догадываемся, мои слова темны и
даже отдаленно не напоминают наш привычный опыт.
Внутреннее осознание — это действительно выражение всего моего бытия, так же, как
чувство любви, гнева, голода или эмоциональной вовлеченности в какое-либо занятие. В
этом своем качестве внутреннее видение информирует меня, насколько то, что я
переживаю в данный момент, соответствует моей внутренней природе. Поскольку оно
является основой моего знания — где я и как обстоят дела в моем субъективном
существовании, — оно служит мне примерно так же, как мое внешнее видение. Оно дает
мне ориентацию и помогает выбрать нужное направление внутри меня.
Органом моего внутреннего осознания является не глаз, позволяющий мне заглядывать
внутрь себя, и не ухо, которым я прислушиваюсь к своему внутреннему опыту. Скорее, это
все мое бытие, паттерн или гештальт, заключающий в себе смысл того, кто я есть. Однако
будет полезно говорить о внутреннем осознании всего моего бытия, как если бы для этого
существовал определенный орган чувства. Таким образом, я надеюсь силой вернуть
обратно то утраченное, от отсутствия чего мы так страдаем.
Это экзистенциальное чувство, насколько о нем можно судить, обеспечивает меня
непосредственным восприятием — как и другие чувства. Данный пункт обычно понимается
неправильно. Глаза говорят мне, что передо мной — страница текста, а не белый
прямоугольник с черными значками на нем, из чего я должен заключать, что это страница
со словами, предложениями и значениями. Точно так же, когда внутреннее чувство
функционирует естественно, оно дает мне непосредственное осознание. Оно говорит мне:
“Мне не понравился разговор с Гретой”, а не сообщает сырые данные, из которых я
должен выводить умозаключения, например: “Я заметил, что испытываю физическое
беспокойство... следовательно, мне наскучил этот разговор”. Но многие из нас могут лишь
наблюдать за собой таким отчужденным и косвенным образом, и поэтому мы должны
размышлять о причинах нашего беспокойства.
Внутреннее чувство открыто немыслимому множеству сигналов — внешним ощущениям,
памяти, предвидению будущего, фантазии, намерениям и всем остальным формам
внутренней жизни. Мы умеем пользоваться им, когда полностью сосредоточиваем
внимание на том потоке, которым является наше бытие в настоящий момент. В отличие от
внешнего зрения, которое мы должны сфокусировать, чтобы улучшить его работу,
внутреннее чувство работает лучше всего, когда мы ненапряженно открыты всему, что
происходит само собой. Функционально внутреннее осознание похоже на процесс
слушания. По этой причине иногда я думаю о внутреннем чувстве как о слышащем глазе —
оно объединяет внутреннее зрение и внутренний слух. Это определение можно считать
подходящим, поскольку оно предполагает более широкую сущность, нежели любой из
существующих органов чувств. Я имею в виду, что слушающий глаз означает слушающее
Я
4
. Именно Я слушаю, Я и есть сам процесс слушания, и имплицитно именно Я являюсь
также тем, к чему прислушиваются.
Когда рассуждаешь о таких вещах, вся штука в том, чтобы повернуться внутрь самого
себя. Необходимо рассматривать эти положения, основываясь на непосредственном
внутреннем опыте (а не пытаться анализировать каждую идею, пользуясь обычными
внешними понятиями). Иными словами, эта идея слушающего Я, или внутреннего чувства,
которое обеспечивает осознание внутреннего опыта, может показаться странной, если мы
судим с внешней точки зрения и привыкли рассуждать о людях категорично. Точно так же,
когда мы пытаемся судить о самих себе в этой внешней манере, рассматривая “себя” и
“свое Я” как объекты, то мы вряд ли различим это внутреннее чувство. Но когда мы,
напротив, повторно переживаем внутри себя чувство внутреннего осознания в тот момент,
когда мы целиком захвачены какой-либо деятельностью, то понятие об этом внутреннем
чувстве кажется нам знакомым.
Самое простое заключается в том, что Я являюсь центром своей жизни. Слово “Я” мы
используем для обозначения того, что является нашим уникальным опытом, уникальным в
том смысле, что Я относится не к объекту, который можно увидеть, а к самому процессу
4
Игра слов: в английском языке выражения “слушающий глаз” (listening eye) и “слушающее Я”
(listening I) являются омонимами. — Прим. переводчика.
