 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
— Кейт, — сказал я самым рассудительным и сдержанным тоном (как ей понравится,
если я сыграю с ней в ее же игру!), — Кейт, давайте посмотрим, сможем ли мы выяснить,
куда зашли. Не могли бы вы попытаться сказать мне, что за чувства вы испытывали в тот
момент, когда информировали меня о том, что не знаете, о чем я говорю?
— Ну, я была искренне озадачена тем, что вы так расстроились, и спрашивала себя,
почему вы чувствуете необходимость приписать мне ответственность за это.
“Теперь поосторожнее, ты играешь не с любителем”, — напомнил я себе.
— Думаю, таковы были ваши поверхностные чувства, Кейт. Я заметил нечто еще, какое-
то иное чувство, которое возникло в ответ на мое огорчение и смущение. Не торопитесь,
Кейт, может быть, вам удастся схватить что-нибудь?
Ответит ли она? Сможет ли найти дорогу назад?
— Нет. Не думаю, что у меня возникли еще какие-то чувства на ваш счет. Но разве это
имеет значение?
Кейт так напугана. Она не может позволить себе большего осознания — особенно по
отношению ко мне.
— Да, это имеет значение, Кейт. — Я произнес эти слова подавленно и с новым
огорчением понял, что каким-то образом пытаюсь заставить ее почувствовать себя
виноватой в том, что она опрокидывает все мои усилия. Я поменял свою позу и поискал
более благоприятные перспективы:
— Как раз сейчас, Кейт, я внезапно осознал, что слишком стараюсь чего-то добиться от
вас и своим тоном пытался заставить вас почувствовать свою вину. Мне это не нравится,
но это так. Такое осознание мы должны разделить друг с другом, потому что мы...
— Я уверена, что если и сделала что-то, что огорчило вас, то ненамеренно, доктор
Бьюдженталь.
Однако я не могу чувствовать себя в ответе за это, да и как иначе?
Кейт была величественна, высокопарна и демонстративно равнодушна, отбивая мои
атаки. Я с облегчением заметил, что мы несколько превысили отведенное время.
— Ну что ж, Кейт, сегодня у нас не получилось достичь более глубокого
взаимопонимания. Попробуем еще раз в четверг. О’кей? — Я улыбнулся, мой страх немного
уменьшился, и я поднялся.
Кейт поспешно и по-деловому поднялась, взяла жакет, сумочку, подошла к двери и
затем повернулась.
— Надеюсь, в четверг вы ответите на мой вопрос, доктор Бьюдженталь. Мне
действительно необходимо знать ваше мнение о том, можете ли вы помочь мне.
Я снова повалился в кресло, увязнув в невидимых дебрях слов, намерений, наблюдений,
полусформулированных идей, и не до конца доведенных интервенцией. Мне было
необходимо выпить, прогуляться или в течение десяти минут колошматить беззащитную
боксерскую грушу.
__________
Страх Кейт выиграл еще один раунд. Однако со временем мужество Кейт и ее воля к
жизни преодолели этот сильный страх. На предыдущем сеансе произошло многое: она
была напугана пробуждающимся пониманием того, что ждет встреч со мной, что думает, о
чем будет говорить, не только для того, чтобы заполнить пропуски в своей биографии, но и
потому, что является участником нашего совместного предприятия. За всем этим
скрывалась растущая вера в наши отношения, пугающее понимание, открывающееся на
горизонте ее сознания. Еще глубже за всем этим, совершенно недопустимая для понимания
в данный момент, лежала ее потребность в моей заботе и во мне самом как в человеке.
Если бы это обнаружилось сейчас, Кейт, вероятно, напрочь отвергла бы подобное
положение вещей и быстро разорвала бы со мной отношения. Ее внутреннее желание —
особенно желание отношений — представляло для нее очевидную угрозу.
Внезапного, драматического прорыва, в результате которого Кейт пришла к принятию
своей эмоциональности с меньшей тревогой, не было. Разумеется, драматические прорывы
случаются и в психотерапии, но не они являются ключевыми. Только в кино и телефильмах
одного инсайта достаточно, чтобы распутать все жизненные коллизии. Повседневное дело
терапии монотонно, постепенно, и может даже показаться скучным для внешнего
наблюдателя. Даже участникам она иногда может показаться утомительно однообразной.
Но постепенно успехи накапливаются. Так было и с Кейт. Вместе мы продвигались сквозь
