 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
11
Что занятно в Волинском—так это чувствовать, как блестящий ум радуется своей
способности решать проблемы. Он искренен насчет собственных озарений и как они к нему
пришли; он говорит с открытостью человека, которому нечего скрывать. Так что даже
помимо упражнений, сама книга оказалась для меня бодрящим и поэтому терапевтическим
переживанием. Отвечая на живость Волинского в преодолении проблем, читатель сам
начинает опережать его и испытывать чувство собственной свободы—то, что Бакминстер
Фуллер имел в виду, когда заметил: “Я как бы становлюсь глаголом”.
Каждая психотерапия—это попытка “составить карту души”. Аналогии вроде принципа
Гейзенберга—это просто разновидность “координатной системы”, которая помогает нам
взять собственный курс. Уильям Джеймс предпочитал начинать с аналогии жизненных
резервов, рассматривая душу как аккумулятор, который может разрядиться. Гурджиев
предпочитал аналогию со сном и войной против сна. Франкл видел это как проблему “закона
обратного усилия”. Что радует меня в Волинском—это что он еще раз доказал, что хорошая
исходная “система координат” может дать нам возможность разобраться с проблемой, и
вызвать здоровое чувство свободы, способности человеческого ума решить любую проблему.
Как Джеймс, Франкл, Маслоу, Роджерс и Ассаджиоли, Волинский обнаружил новый и очень
оригинальный способ дать нам осознать одну из самых парадоксальных истин насчет
человеческой реальности; что точнее говорить, не “У меня есть свобода”, а “Я—свобода”.
Колин Вилсон
