 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
32
от нее. В самой острой форме диссоциация вызывает “болезнь множественности личности”.
Большинство из нас знает об этой болезни только из фильмов, например из
“Предсказательницы” (“Sybil”).
Две основных характерных черты диссоциации—это что она происходит
автоматически и что она позволяет не переживать что-то. Например, когда ребенок
диссоциируется от чувства брошенности, отмежевание от чувства происходит автоматически
и бессознательно, как способ защиты ребенка. Это закрытие невыносимой эмоциональной
раны очень похоже на то, как клетки кожи начинают автоматически порождаться над
физической раной, без каких-либо сознательных мыслей со стороны раненого.
А отстранение или наблюдение, наоборот, позволяет осознать то , что вы уже
чувствуете, и происходит только в результате сознательного выбора. Когда я начинаю
тревожно себя чувствовать, я могу сознательно предпочесть использовать часть моего
осознания, чтобы наблюдать, что я чувствую, а не тонуть в зыбучих песках чувств тревоги,
как будто это единственно возможный внутренний ландшафт. В основе наблюдения или
свидетельствования нет позиции типа: “У меня не должно быть этого чувства”, или “Я
надеюсь, что это скоро пройдет”. Наблюдение лишено осуждения, оценки, значимости и
предпочтения. Когда вы по-настоящему наблюдаете, вы свободно можете переживать
эмоцию и можете прекратить е¸ переживать. Диссоциация—это, наоборот, процесс,
который оставляет вам только возможность не переживать эмоцию; вы не можете е¸
переживать, как можете при наблюдении. Отстраненность наблюдения с одинаковым
успехом изменяется в любом направлении: вы свободно можете чувствовать себя грустно,
тревожно, счастливо, и вы настолько же свободно можете не чувствовать какую-то
эмоциональную реакцию.
Тем не менее практика медитации и наблюдения, конечно, может применяться не по
назначению как способ диссоциации от неприятных или пугающих чувств. И, конечно,
правда, что многие жертвы жестокого обращения находят прибежище в медитации, потому
что разотождествление, цель многих восточных подходов, кажется настолько похожей на
шаблоны диссоциации, лежащие в основе их эмоциональных жизней.
Отличия между диссоциацией и квантовым наблюдением существенны, диссоциация
порождается травмой, она происходит автоматически и бессознательно, как тактика
выживания, и она обезболивает чувства и эмоции. Квантовое наблюдение порождается
выбором, оно выбирается сознательно и намеренно, и охватывает все, что чувствуется и
мыслится. Пространство, которое бывает в результате наблюдения переживания—это не
пространство отрицания, потери памяти, или черноты. Это на самом деле пространство
разрешения, в котором ничего не нужно исключать из осознания.
Позвольте мне привести еще один пример. В монастыре, в котором я жил в Индии и,
конечно, в некоторых других духовных общинах, многие эмоции и мысли считаются
“нечистыми”, “плохими”, “преградой” к просветлению, и тому подобное. Конечно, и в кругах
психотерапии часто подразумевается, что над злостью нужно “поработать” как над
проблемой, а “любовь”—это прекрасно, и к ней нужно стремиться. Часто, особенно в
духовных общинах, медитация или какая-то другая трансцендентная техника используется
для подавления или уничтожения чувств, названных “плохими”. В психологических кругах,
определенные техники укрепляют эту раздвоенность плохое(злость)-хорошее(любовь). Как
будет подробно обсуждено в главе 5, предпочитать или не соглашаться иметь какое-то
переживание требует оценки. Это не квантовое наблюдение.
Суть не в том, чтобы блокировать переживание, скажем, чувства неполноценности, а в
том чтобы дополнять его состоянием наблюдения. Когда вы диссоциируетесь, вы просто
