 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
остальные члены семьи.
К тому времени Салли была переполнена сомнениями и лишена всякой уверенности в себе. Она
видела, как сильно отличается от других, и была уверена, что с ней что-то не в порядке. Несмотря на
прекрасные способности, она плохо училась в колледже и даже была замечена в различных формах
«антисоциального» поведения: лгала, обманывала, воровала и далее в том же духе.
Сначала мы помогли всем понять, чем Салли отличалась от остальных и почему это различие так
бросалось в глаза — ведь типы всех остальных членов семьи были так схожи. Мы также приступили к
восстановлению самооценки Салли, проведя с ней несколько приватных консультаций и рассказав ей о
всех достоинствах и преимуществах ее типа. Мы помогли ей понять, что ее «антисоциальное»
поведение было лишь попыткой добиться внимания и признания, которые столь необходимы
интуитивным этикам.
Нашей главной задачей было помочь Салли и ее родителям посмотреть на прошедшие
четырнадцать лет взаимного непонимания и неодобрения с типологической точки зрения. Мы
стремились к тому, чтобы все они осознали и приняли типологические различия не только сознательно,
но и всей душой.
Наконец настало время работать над особенностями отношений и поведения в этой семье. Для
начала все экстравертные рационалы в семье должны были перестать негативно отзываться о
поведении Салли и, более того, смириться с тем, что оно нормально. К примеру, им надо было понять,
что Салли имеет право на собственные «внутренние часы», на собственное определение понятия
«чистая комната» и собственные потребности в общении с семьей — как сильно бы они ни отличались
от их собственных. Салли должна была поверить в собственные силы, осознать свои собственные
положительные качества и, вместо того чтобы лгать и обманывать, начать говорить своим родным
правду — и верить, что они примут ее. Кроме всего прочего, Салли поняла, что ей в действительности
легко общаться с людьми: она была внимательна, хорошо понимала других и обладала талантом
вдохновлять их на свершения.
Прошло шесть лет. Эта семья до сих пор работает над своими взаимоотношениями, но они
добились уже очень многого. Салли стала полноправным членом семьи, а ее родители, братья и сестры
научились ценить ее вклад в общую деятельность, а не отвергать его без раздумий. Сама Салли тоже
научилась ценить свои способности и умения: она стала посредником в семейных конфликтах и учит
своих близких прислушиваться к словам собеседников, и в то же время она начала принимать больше
участия в «экстравертных» видах деятельности и стала более организованной. Она теперь не так много
сидит в своей комнате, больше общается с семьей и даже принимает участие в спорах (говоря
спорщикам о том, что они должны лучше слушать друг друга).
Линда: как учатся дети-экстраверты
Старшеклассницу Линду (ENFP) к нам привели ее родители — рациональные интроверты. Ее
мать сказала: «Вчера вечером я заглянула в ее комнату и увидела, что она прижимает к уху телефонную
трубку, громко играет радио, и при этом она делает домашнее задание. Так нельзя учиться!»
Мы спросили ее: «Какие оценки у вашей дочери?»
Она ответила: «Это совершенно не важно. Так учиться нельзя, и все тут. Мы должны ей помочь».
Эта семья прошла наш курс типоведения в Армейском военном колледже, они знали и уважали
типологические различия, но, очевидно, не применяли это знание к привычкам собственной дочери.
Мы попросили их составить список того, что, по их мнению, должно нравиться в процессе учебы
представителям типа ENFP. Также мы попросили их составить такой же список для рациональных
интровертов. Оказалось, что супруги прекрасно понимают различия между ENFP и рациональными
интровертами в подходе к учебе. Например, тот факт, что интровертам требуется тишина, чтобы
сосредоточиться, а экстраверты предпочитают разнообразие и активность. И то, что рационалы любят
доводить все дела до конца, а иррационалы не прочь отложить их на потом.
Различия между этими списками говорили сами за себя, а тот факт, что Линда была одной из
лучших учениц в школе, доказывал, что ее методы учебы вполне себя оправдывают. Родителям надо
было понять, что, пытаясь навязать ей «правильное» поведение, они могли бы принести ей вред.
