 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
окончательно заглушить тоску пола, связанное с ним одиночество. Экономика и
техника убивают эротику. То же мы видим в германском расизме. Путем
объективации и социализации хотят разрешить проблему, которая как раз
выводит нас за пределы всякой объективации и социализации, которая ставит
нас перед экзистенциальным общение" и соединением. Это не ново, у учителей
церкви, в обыденном церковном сознании мы находим то же отрицание личной
любви, то же понимание жизни пола как социального института. Пол одной
своей стороной погружен в стихию рода и через нее погружается в мир
объективации и социализации, но другой своей стороной он погружен во
внутреннее существование "я" и он есть судьба человека, судьба личности вне
мира объективации, но в трагическом столкновении с миром
объективированным, в трагическом столкновении личности и общества.
Совершенно так же нужно сказать, что воля к могуществу, воля к власти
погружает человека в объективированный и социализированный мир, но она
связана с судьбой человека в его внутреннем существовании. Могущество и
власть не преодолевают одиночества, ибо могущество и власть возможны лишь
над объектами. Отсюда трагическая судьба Юлия Цезаря или Наполеона.
Религия означает связь, и она может быть определена как преодоление
одиночества, как выход из себя, из замкнутости, как обретение общности и
родства. В этом ее сущность. Религия означает соединение с тайной бытия, с
самим бытием. Но одиночество преодолевается не потому, что есть религия,
религия есть лишь отношение, она вторична и преходяща. Мое одиночество
преодолевается потому, что есть Бог. Бог и есть преодоление моего
одиночества, обретение полноты и осмысленности моего существования. Часто
забывают, что первичен Бог, а не религия, которая может даже заслонять
Бога
90[90][24]
. В религии, как она раскрывается в истории, в жизни человеческого
общества, отношение человека к Богу подвергается объективации и
социализации. В религии объективированной и социализированной
одиночество притупляется вследствие выброшенности "я" в
объективированный и социализированный мир, хотя бы этот мир назывался
церковью, но одиночество не преодолевается онтологически. Онтологически
преодолевается одиночество лишь отношением моего "я" к Богу в порядке
внутреннего существования, в первожизни, в церкви как общении, а не в церкви
как обществе. И в жизни религиозной повторяется то же, что в познании, что в
жизни пола, что во всем, та же двойственность, те же две перспективы - духа и
природы, свободы и необходимости, объективации и существованиж или
первожизни. Религия есть, конечно, социальный феномен, она уже вторична и
объективирована, выброшена в мир. Но религия есть также откровение, есть
голос Божий, есть воплощение Бога, и тогда она первична и не принадлежит к
миру объектов, к миру социализированному
91[91][25]
. Но это не значит, что в этом
случае религия есть лишь индивидуальное явление и достояние отдельных душ.
Наоборот, религия непременно есть не только моя связь и соединение с Богом,
но и моя связь и соединение с другими, с ближними, есть общение, общность,
коммунион. Но это соединение и общение представляет другой порядок, чем
общество, как объективация, в котором один для другого - объект, а не "ты", в
котором даже Бог есть объект, а не "ты". Тайна христианства есть, конечно,
тайна преодоления одиночества "я", преодоления в Христе-Богочеловеке и в
Богочеловечестве, в теле Христовом. Но формальное исповедание
90[90][24]
Это видит К. Барт, и это положительное у него. Особенно ценно его "Der Romerbrief, а не его
догматика.
91[91][25]
См. цитированную книгу Бергсона, в которой высказывается мысль, близкая к главной мысли моей
книги "О назначении человека".
