 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Проблема души в контексте огромной философской традиции была здесь лишь кратко обозна-
чена. Имея дело с философской мыслью, мы сталкиваемся с ошеломляющим количеством проти-
воположных воззрений. Любое обращение к словарю по истории философии подтвердит это.
Только во второй половине прошлого столетия происходит окончательное отделение проблемы
духовного от философии. Вопрос о том, что такое душа, переходит к науке, которой овладевает
жажда эмпирического познания, и психология оформляется как опытная, даже как эксперимен-
тальная наука. Одновременно с этим происходит значительное изменение в теме научных исследо-
ваний. Место души как целого заступают отдельные душевные деления, которые только и стоит
изучать. Но при всей плодотворности работы в этой области вскоре воцаряются путаница учений и
противоположность методов.
Новая позитивная методика казалась сначала чрезвычайно многообещающей. Кстати, она тоже
могла опереться на ранее сложившиеся предпосылки. Раньше всего они возникли в Англии, где
уже в XVII и XVIII веках некоторые мыслители (Гоббс, Локк, Юм) пытались свести целостность
душевных процессов к элементам – простейшим представлениям и их ассоциациям, сочетающим-
ся между собой. Правда, это были еще философские теории. Так, полагали, что есть реальная воз-
можность реконструкции многообразия нашего восприятия из элементарных чувственных еди-
ниц – ощущений, а обилия человеческих чувств – из простых качеств желания и нежелания. То, что
тематика научных исследований затрагивала в первую очередь процессы восприятия и простейшие
реакции, совершенно понятно, так как исследования должны были ограничиваться эксперимен-
тально исчислимыми явлениями. Далее существенным было и то, что все исследуемые явления
пытались свести к нервным возбуждениям и раздражимости, то есть к физиологическому. Правда,
в скором времени ученые вынуждены были признать, что такое рассмотрение духовной жизни
слишком механистично. В такой “психологии без души” существенная реальность переживания и
поведения ускользает от понимания. Не случайно то, что в начале нового столетия новая фаза на-
учной психологии начинается с отказа от механистического наблюдения и замены его органически
целостным подходом.
Те изменения в культуре XIX века, вследствие которых психология объявила себя опытной нау-
кой и единственным “опекуном” духовного, частично связаны с кризисом философии в то время,
частично же – с мощным подъемом естественных наук с их количественными методами, с их экс-
периментальной и аналитической методикой. Решительным отказом от такой естественно-научной
направленности с одновременным обращением к философскому осмыслению проблемы духовно-
го явилась попытка Вильгельма Дильтея обрисовать психологию, которая ориентирована на гума-
нитарные науки, на постижение смысловых связей духовной жизни. Натуралистическая беззабот-
ность сменяется критическим осмыслением. Взамен конструирующего образа мышления, органи-
зованного по принципу “состоит из...” и стремящегося, атомизировав духовное, объяснить его из
механических сочетаний элементов, к которым на самом деле духовное не сводимо, утверждается
тенденция установить его единство и целостность, структуру и интеграцию. Однако характерный
для психологии опосредованный исследовательский подход все больше вытеснялся непосредствен-
ной связью с жизненными процессами, переживанием их органической целостности. Обнаружи-
лось, что содержание переживания – то, что переживается, – всегда представляет собой комплекс-
ную целостность, как, например, жизненная ситуация со всеми ее предметными составляющими –
феноменами восприятия, чувствами и ценностями; а также то, что само переживание является
комплексным функциональным единством, которое включает в себя такие понятия, как телесное
состояние, импульс-настроение, чувство, восприятие, представление, стремление, проект, плани-
рование, желание. И не только каждый сиюминутный акт или состояние, но и вся жизнь с позиции
дильтеевской понимающей психологии представляет собой неразрывную ткань, интегрированную
связь.
Связь переживания и поведения со скрытыми глубинными слоями психики открыла школа пси-
хоанализа, основанная 3. Фрейдом. Ее революционный для того времени подход выразился в при-
влечении инстинктивного фона для объяснения “фигуры” человеческого поведения. И если у
Фрейда на переднем плане его работы в качестве важнейшего инстинкта рассматривается сексу-
альность, то у его ученика А. Адлера движущей силой человеческого поведения становятся ин-
стинктивные по своей природе стремления к признанию и власти. При всей теоретической плодо-
творности глубинной психологии, у Фрейда и его учеников сохраняется весьма проблематичный
момент – идентификация духовной жизни с инстинктивным внеличностным механизмом. Эта
идентификация сегодня подвергнута убедительной критике
7
. Но следует отметить несомненную
заслугу глубинной психологии: она по-новому освещает инстинктивный фон и жизненно-
исторические условия поведения. Уже Ницше, проницательно заметивший способность человека
