 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
выявляются в качестве "приплюсованных" к психической активности во время осмотра больного.
В последние десятилетия психиатрия обзавелась лекарствами, позволяющими с этими
"позитивными" симптомами справляться. Эти лекарства - нейролептики, совершившие переворот в
психиатрии. Я чуть было не написал "успешно справляться", но вовремя остановился. Потому что
устранение галлюцинаций и бреда не является по существу лечением заболевания. Скорее это лечение
общества, а не больного - подавление бредовых идей и гашение галлюцинаций делает больного
шизофренией не опасным для общества, но больной, как правило, не может вновь стать полноценным
членом общества, потому что у него сохраняются, а иногда и усиливаются, другие симптомы,
получившие название "негативных".
В данном случае термин во всех отношениях адекватен. С одной стороны, он точно отражает ту
особенность этих симптомов, что они характеризуют не то "лишнее", что имеет место у больного и
описывается "позитивными" симптомами, а то, чего ему не хватает для полноценной жизни. А не
хватает ему многого: той гармоничности движений и вообще всего невербального поведения (улыбки,
наклона головы к собеседнику и т.п.), которые иногда делают грациозным даже излишне полного и не
очень ловкого человека; полноцепного эмоционального контакта с собеседником - эмпатической
способности понять эмоции другого и выразить свои собственные; способности воспринимать мир
интегральным и целостным - в восприятии больных мир дробится на множество мелких отдельных
деталей, и они нередко застревают на этих деталях, мало и плохо связанных друг с другом. Точно также
у них отсутствует и то целостное, не до конца осознаваемое восприятие себя самого ("образ Я"), которое
играет такую большую роль в организации интегрального поведения здоровых людей. А в соответствии
с этими двумя негативными качествами - отсутствием целостного восприятия мира и целостного
восприятия самого себя, - нет и ощущения гармонической вписанности в этот мир, ощущения связи с
этим миром всеми органами чувств, всей кожи и всеми порами. Той связи, которая у здоровых людей не
нуждается в анализе, не замечается, как воздух, и постоянно подпитывает человека жизненной
энергией, как Земля - припавшего к ней Антея. Отсутствие этой связи естественно приводит к
отмеченному выше неловкому и дисгармоничному поведению. Обедняется речь, обедняются и
уплощаются переживания, выхолащивается смысл существования. Отсутствие внутренней цельности
приводит к двойственности, амбивалентности в отношении к себе самому и к миру. Постепенно все
более замедляется, затрудняется и становится разорванным мышление.
Как видно из всего перечисленного, ничего положительного в негативных симптомах
действительно нет. Более того, возвращаясь к термину "позитивные симптомы", можно высказать
парадоксальное суждение, что хотя в самих галлюцинациях и бреде нет, разумеется, ничего хорошего и
диктуемое ими поведение, как правило, негативно и разрушительно с точки зрения социальных норм,
но для самого больного человека появление "позитивных" симптомов, по сравнению с симптомами
негативными, становится выходом на качественно иной уровень жизни. Она как бы наполняется
смыслом (разумеется, далеким от реальности, но все же смыслом) и становится эффективно
насыщенной. Бредовая, параноидальная идея искусственно упорядочивает и упрощает мир больного.
Более того, специальные исследования показали, что при доминировании "позитивных" симптомов
отсутствуют или уменьшены психосоматические расстройства.
Анализируя все эти данные, я пришел более десяти лет назад к несколько неожиданному выводу,
что в "позитивных" симптомах и впрямь есть нечто позитивное: они отражают извращенную по
направленности, неадекватную реальности, но интенсивную поисковую активность. Какие данные
можно привести в доказательство этой гипотезы?
Прежде всего, об этом свидетельствует психологический анализ самих "позитивных" симптомов.
Читатель, возможно, помнит, что поисковая активность характеризуется как активность, направленная
на изменение ситуации (или собственного к ней отношения) при отсутствии определенного прогноза
результатов этой активности, но с постоянным учетом этих результатов в процессе деятельности.
Поведение, направляемое бредовыми идеями, полностью описывается этой формулой.
Так, человек с бредом преследования активно ищет способы спастись или уничтожить своих
преследователей, он отнюдь не уверен в результатах своих действий и, следовательно, об определенном
прогнозе не может быть и речи. В то же время новые обстоятельства, возникающие вследствие его
(совершенно безумного) поведения, попадают в поле его зрения и интерпретируются (впрочем,
