 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
более подвержен обучению беспомощности, чем тот, кто связывает неудачи с внешними
обстоятельствами.
Если все это обобщить, то можно сделать вывод, что человек с высокой самооценкой, при всех
обстоятельствах сохраняющий уважение к себе, более устойчив к неудачам, чем человек с чувством
внутренней ущербности. Высокая самооценка и уважение к себе - это неисчерпаемый резервуар
поисковой активности. Особенно наглядно это проявляется в творчестве. В процессе любого творчества
- художественного или научного - отдельные неудачи неизбежны. Человек с высокой самооценкой
извлекает из этих неудач уроки и ищет другие пути. Он ориентирован на задачу, а не на подтверждение
своих возможностей. Для человека с низкой самооценкой любая неудача оборачивается личностным
крахом, он прежде всего оценивает самого себя и, выставив себе отрицательную оценку, приходит в
отчаянье.
Узники концлагерей, которые сумели уцелеть и даже сохранить физическое здоровье в этих
нечеловеческих условиях, отличались особым психическим складом. Некоторые выдающиеся психологи,
такие как В. Франкл и К. Беттельхейм, также пережившие концлагерь, поделились своими
наблюдениями на этот счет. Устойчивее всех оказались те, кто совершал "необязательные" поступки:
регулярно умывался, делал гимнастику, следил за своей одеждой, старался помочь другим. Соблюдение
этих простых, на первый взгляд, правил поведения требовало в условиях концлагеря высокой
самодисциплины и серьезных усилий, ибо гораздо легче и "естественнее" было махнуть на все рукой и
плыть по течению. Течение, однако, влекло прямиком в воды Стикса, к преждевременной гибели, а в
этих "необязательных", нерегламентированных поступках проявлялось поисковое поведение.
Но для нас интереснее всего то, что самым устойчивым социальным слоем в этих условиях
оказались бывшие аристократы. Это кажется парадоксальным - ведь аристократы менее всего были
подготовлены к такой жизни своим прошлым опытом. Однако гораздо существеннее оказалось, что
аристократы с раннего детства воспитывались в традициях самоуважения, уважения себя как личности
и представителя рода, независимо от внешних условий. И это уважение к себе, сохранение собственного
достоинства давало силы для "не обязательного", на первый взгляд, поведения. Но отказ от этого
поведения означал бы неуважение к себе.
В то самое время, когда узники отчаянно боролись за выживание и сохранение себя как
личностей в концлагерях Европы, другая драма разыгрывалась в Палестине. Чудом спасшиеся немецкие
евреи, принадлежавшие к интеллектуальной элите общества (врачи, инженеры, адвокаты, журналисты,
профессора университетов) обнаружили, что их знания и опыт не могут быть востребованы. В стране
был всего один университет, не было ни адвокатских контор, ни крупных предприятий, ни
достаточного числа больниц. Люди с высшим образованием занялись строительством домов и дорог,
уборкой улиц. К сожалению, это был отнюдь не последний случай массовой переквалификации в
строители и чернорабочие. Но немецкие евреи оставили в истории страны миф, основанный на
реальных фактах, и миф этот очень важен для понимания психологии устойчивости к стрессу. Передавая
друг другу кирпичи на строительстве, они не называли друг друга по имени или фамилии, а обращались
друг к другу так, как в прошлой жизни на улицах Берлина и Мюнхена: "Господин доктор... господин
адвокат... господин профессор..."
Что это было? Отождествление себя с утраченной профессией? Нежелание смотреть фактам в
лицо? Демонстративное игнорирование неприятной реальности?
Думаю, что нет. Это было не отождествление себя с профессией, потому что такое
отождествление в новых условиях могло вести только к депрессии и ностальгии, а немецкая алия
оказалась на редкость стойкой. Это было отождествление со способностью добиваться поставленной
цели вопреки всему, с собственной одаренностью и умением работать. А этого у человека не может
отнять никто - только он сам может вдруг в этом усомниться. Можно не дать человеку работать по
профессии, но нельзя лишить человека уважения к себе за то, что он в свое время стал хорошим
специалистом. Прошлый успех может стать поводом для бесконечной ностальгии, парализующей
любую активность; но он же может стать источником уважения к себе и веры в себя, стимулирующей
поисковую активность в новой, сложной ситуации. Немецкие евреи дали образец именно такого
поведения, и поэтому при первой же возможности они открыли юридические конторы и инженерные
бюро, заняли кафедры в университетах и места в новых больницах. Пример, достойный изучения и
