 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Философия иллюзий, или надо ли смотреть правде в глаза
Принципы
Мы живем, точно редкие птицы,
В позолоченной клетке, красивой и прочной,
Построенной нами нарочно, чтоб ею гордиться.
И нам в ней уютно, пока
Неловкая чья-то рука не высыпет мимо любимые спелые зерна.
Тогда мы нередко
Ломаем клетку
И строим другую,
Такую,
В которой просторно, чтоб зерна в нее попадали как в самом начале.
Ж. Преверу
Предположим тебе удалось пробить головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?
Станислав Ежи Лец
Я давно люблю и цитирую этот едкий, мудрый, скептичный и такой еврейский афоризм пана
Станислава. Мне всегда казалось, что ясное понимание неизбежного наличия "соседней камеры"
свидетельствует о трезвости взгляда на мир, об умении "смотреть правде в глаза" и ничем не
обольщаться. И лишь недавно я ясно и с удивлением осознал, что все эти высоко ценимые мною
качества никогда не мешали мне упорно биться головой в стенку, испытывая прочность того и другого.
Более того, я всегда высоко ценил в других эту готовность к бессмысленному, казалось бы, пробиванию
стен, и меня удручало, когда мои друзья делали слишком уж прагматичные выводы из цитированного
афоризма и предпочитали довольствоваться той камерой, в которой уже сидели, оберегая собственную
голову и чужую стену. Как совместить мое безоговорочное согласие с позицией Ежи Леца и мою
полную неспособность принять эту позицию как руководство к действию? Мешает ли мне принять ее
мой еврейский иррациональный темперамент, не желающий считаться с реальностью, или есть на то
другие, менее субъективные и более основательные причины?
За очевидной непоследовательностью моего поведения стоят некоторые фундаментальные
психологические законы, которые делают достойной обсуждения частную подробность моей биографии.
Прежде всего опишем один психологический эксперимент. Группе здоровых испытуемых и группе
больных депрессией предлагалось выполнить серию не очень сложных технических задач. Особенность
эксперимента состояла в том, что результативность испытуемого при выполнении этих задач зависела
не только от его усилий и умения, но и от скрытого вмешательства экспериментатора, который мог
способствовать успеху или, напротив, неудаче. Таким образом, ситуация не полностью
контролировалась испытуемым, и он был предупрежден, что возможно вмешательство внешних
факторов, влияющих на решение, но не знал, как часто эти факторы будут вмешиваться. Именно это и
предлагалось ему оценить по завершении эксперимента. Иными словами, ему предлагалось определить,
в какой степени он сам контролировал ситуацию, а в какой степени ситуация была под контролем
внешних сил. Предполагалось, что здоровые испытуемые оценят ситуацию более адекватно, чем
депрессивные больные; ожидалось, что больные в силу их пассивности и низкой самооценки, будут
чаще приписывать себе ответственность за неудачи, тогда как успех будут воспринимать как следствие
внешних воздействий.
Результат эксперимента опроверг это предположение и вызвал изумление экспериментаторов.
Оказалось, что депрессивные больные значительно точнее оценивают степень своего контроля над
ситуацией, причем не только при неудачах, но и в случае успеха. Здоровые же испытуемые
продемонстрировали явно выраженную тенденцию переоценивать собственный вклад в успех и
считали, что это они контролируют ситуацию и добиваются удач, хотя на самом деле экспериментатор
им подыгрывал. Таким образом, здоровые люди оказались склонны к необоснованному оптимизму и
