 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
отличалась "самоотверженностью и добродетельностью". Отец же, наоборот, был "большим эгоистом":
все заработанные деньги он забирал себе и тратил их только на собственные нужды. Джон воспринял
самоотверженность матери, но всегда считал, что в нем живут эгоистические наклонности отца.
Порицая очевидно эгоцентричное и незрелое поведение отца, из страха стать таким же Джон
впал в противоположную крайность. Это проявлялось в том, что он был не способен дать знать
окружающим ни о своих потребностях, ни о своих чувствах. Смысл жизни он видел в ответственности
за других и даже переставал делать что-то, приносившее ему радость, когда не мог разделить эту радость
с сыном. Одним словом, Джон чувствовал, что обязан ставить интересы других выше своих. Поэтому,
когда его сын уехал учиться, когда Джона лишили старого коллектива и когда оказалось, что его
профессиональным мечтам не суждено сбыться, выработанные в ходе всей его жизни внутренние
правила помешали ему увидеть, как можно удовлетворить свои потребности. Это вызвало у него
глубокую депрессию.
Изменение представлений
Первым делом Джон, как и любой другой стремящийся поправиться человек, должен был
определить те установки и представления, которые не давали ему возможности вырваться из положения
беспомощной жертвы обстоятельств. Психологически было совершенно ясно, что, если он будет
продолжать придерживаться старых представлений и считать, что должен жертвовать своими
интересами ради других, он, действительно, окажется бессилен удовлетворить свои эмоциональные
потребности. Такие представления надо было изменить.
Мы старались помочь Джону увидеть в себе то, на что он раньше не обращал внимания, и
одновременно изменить его восприятие других сторон жизни. В результате наших общих усилий он по-
новому стал оценивать ситуацию на работе и в конце концов пришел к выводу, что начальство, поста
вив его во главе новой группы, на самом деле пыталось его как-то поощрить. Им неоткуда было знать,
что Джона это назначение расстроило. Мы старались, чтобы он (как и все остальные наши пациенты)
понял, что человек должен более серьезно относиться к своим эмоциональным реакциям на
возникающие жизненные ситуации.
Мы работали и с его чувством несостоятельности, связанным с невозможностью воплотить
юношеские мечты. Как и многие другие честолюбивые люди, Джон направлял большую часть своей
энергии на развитие тех сторон личности, которые имели отношение к работе. Теперь же, когда стало
ясно, что мечты недостижимы, мы убедили его разрешить себе исследовать какие-то иные возможности,
увидеть новые стороны своей личности, которым он до сих пор не давал проявляться. И наконец, мы
работали с переживаниями Джона по поводу отъезда сына. Мы стремились показать, до какой степени
он ставил собственное счастье в зависимость от другого человека, и помогли ему увидеть, что он еще
может наладить новые отношения с женой.
Не следует воспринимать все это как критику Джона. Многие из нас переживали подобные
ситуации и реагировали на них точно так же. В данном случае сложность заключалась в том, что
система представлений, которую Джон усвоил еще в детстве под влиянием конфликта между
родителями, не позволяла ему найти новые способы реагирования на трудные жизненные ситуации.
Ведь выход всегда можно найти. Когда люди чувствуют, что оказались в ловушке, загнаны в угол, это
происходит потому, что они ограничены рамками собственных, привычных для них способов
реагирования.
История болезни Боба Гилли
Иногда жизненные изменения, предшествующие болезни, относятся к тому разряду перемен,
которые принято считать положительными. Пример заболевшего раком в 39 лет Боба Гилли показывает,
насколько индивидуальны реакции людей на стресс. В самом начале работы с Бобом Стефани, пытаясь
установить степень его эмоционального участия в возникновении болезни и вернувшись с их первой
встречи, подумала было, что наша теория к нему неприменима.
На первый взгляд, Боб казался образцом деятельного и успешного предпринимателя. Он стоял во
