 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
несколько пресна и невыразительна.
Уважаю в людях то, что сам у себя не могу развить в достаточной степени, — умение сгущать
мысли.
Поэтому в разговорах всегда старается запоминать чужие «умные» высказывания и в удобном
случае выдает их потом как бы за свои мысли (а подобный плагиат, который он замечает у других,
раздражает его).
Думать чужими словами очень удобно, за них не отвечаешь, если они окажутся неверными.
Вместе с тем у него великолепный эмоциональный «слух» на слова: в самом обыденном и
примелькавшемся словосочетании он способен увидеть что-то оригинальное и может тонко обыграть
его, неожиданно придав ему смешной смысл.
Иногда, если СЭИ искренне кажется, что их обошли, но при этом они не желают прямо и
открыто враждовать с теми, кого считают своими врагами, они внимательно высматривают все их
«болевые точки», а потом легко вворачивают в них зазубренное жало внешне будто бы безобидной
шутки.
СЭИ постоянно создает впечатление человека «себе на уме», даже во время доверительного
разговора преследующего какие-то свои тайные цели. На самом деле это не совсем так — таким образом
проявляется его интровертная погруженность в свой внутренний мир. С другой стороны — то
впечатление, которое он умело создает о себе, во многих вещах разительно отличается от его настоящей
сути. Например, его знаменитая обаятельная улыбка — самый удобный способ надежно «спрятать» себя
от собеседника. Чем больше СЭИ улыбается «без повода», тем более он неискренен.
Непревзойденнейший мастер давать уклончивые ответы на прямые вопросы. Если ему задают
вопрос, на который никак невозможно найти иного ответа, кроме как «да» или «нет», — все равно
найдет лазейку. Иногда кажется, что СЭИ органически не способен сделать окончательный выбор даже
в пустяках.
Всякое решение есть самоограничение.
Ко всем нововведениям и блестящим деловым перспективам он вначале относится
настороженно, первая реакция на них почти всегда скептическая. Ему надо дать время на то, чтобы его
твердое «нет» само собой сменилось на «да». Если это не учесть и начать торопить или давить на него,
дела не будет: упрямства у него хватит на десятерых. Он не будет думать о возможных последствиях —
тут уж хоть кол на голове теши! Он замыкается в себе и становится непробиваемым для любых
разумных доводов и увещеваний. В этом случае лучше всего дать ему возможность самому трезво
взвесить ситуацию.
Сам же СЭИ умело убеждает и уговаривает людей. Этому очень помогает его умение понимать
их интересы и желания, а также способность демонстрировать доброжелательность в их адрес (внешне
это выглядит настолько убедительно, что часто вызывает у собеседников чуть ли не исповедальную
откровенность; правда, от СЭИ тяжело ждать настоящего сочувствия). А вот просить или требовать не
любит, может лишь намекнуть собеседнику на свои затруднения.
Намек — просьба деликатного к умному
Не любит быть никому обязанным. Очень боится, что те, кого он недолюбливает, могут навязать
ему близкие отношения. В этом случае СЭИ не говорит прямо: «Уходи из моей песочницы». Его стиль
избавляться от нежелательного партнера — это тонко и ненавязчиво устраивать ему такую жизнь, что
тот сам с радостью сбежит от него. В результате рядом с ним остаются только самые «толстокожие».
Порой складывается впечатление, что СЭИ гораздо легче переносят практически полное
несовпадение близкого человека со своим идеалом, чем небольшое несоответствие с ним. Это, кстати,
приводит к тому, что люди этого типа чаще остальных связывают свою жизнь с психологически не
подходящими партнерами.
А в людях СЭИ разбирается плохо, легко может ошибиться, кто ему враг, а кто — друг, кому
можно довериться, кому нельзя, а кто и вовсе будет просто его использовать, ведь причины всех
поступков окружающих — непознаваемая для него тайна. Но также он не может понять причины и
своих собственных поступков, а это, в конце концов, приводит к тому, что он иногда совершенно не
