 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Эриксон: «Мой голос останется с вами»
11
собственной жизни. И тогда этот процесс будет продолжаться столько, сколько на Земле будет
существовать человечество. Она нашла эту мысль утешительной.
Суть этого довольно длинного эпилога о часах работы с двумя различными пациентами
состоит в том, что мой выбор историй не определялся какими – либо предвзятыми мнениями, а
вытекал из моих собственных свободных ассоциаций, связанных с моим жизненным опытом и
отточенных тридцатью годами клинической практики. Важно также подчеркнуть, что весь
процесс протекал в атмосфере хороших терапевтических отношений.
Пациенты сами выбирали в историях то, что относится к ним. Это не обязательно были те
части рассказов, которые, как я думал, они выберут. Но они были полезны.
Опасность использования этих историй, как и любых продуктов воображения, состоит в
том, что воображаемый опыт может стать заменителем реального жизненного опыта. Если
человек почувствует, что он уже удовлетворил необходимые потребности, то тогда не будет
необходимости вставать утром с кровати. Конечно, если психотерапевт исповедует философию
активизма, как это делал Эриксон, то он никогда не будет поощрять «растительный» тип
существования. Те, кто слушает его истории, не склонны уходить от жизни.
Иногда мои пациенты замечают, что несмотря на восхитительные сеансы в кабинете
психотерапевта, несмотря на фантазии и воображаемые успехи в разрешении конфликтов,
переноса представлений в реальную жизнь не происходит. Они жалуются, что «во мне не
произошло никаких перемен. Вне стен этого кабинета я все еще поступаю по-другому». Иногда
в таких случаях для пациента лучше всего просто молча и расслабившись слушать, как я
рассказываю Эриксоновскую историю. Это может быть длинная, нудная история о развитии
ребенка. В конце сеанса пациент может сказать, что эта встреча была хуже, чем предыдущие, и
выразить пожелание, чтобы они проходили активнее. Он может сказать, что ему было скучно.
Тогда я напомню ему, что работа, которую мы проводим, идет на подсознательном уровне и что
совершенно безразлично, чем занять в это время наше сознание. В дальнейшем он сможет
сообщить о важных переменах в своей жизни. Например, он стал более уверенным в общении,
появились новые взаимоотношения или сменилась работа. Иными словами, его активность
начала проявляться вне стен кабинета. На сеансах ответственность за эту активность беру на
себя я.
Конечно, некоторые пациенты не захотят, чтобы им рассказывали историю, которую
придумал кто-то другой кроме их терапевта. Они могут предпочитать более личный подход.
Тем, кто захочет воспользоваться общими принципами Эриксона при создании своих
собственных метафор, может помочь «Терапевтическая метафора» Дэвида Гордона или другие
книги, вдохновленные тем, как с метафорами работал Эриксон.
Конечно же, простое чтение одной или нескольких историй не приведет к изменениям.
Трансформация более вероятна тогда, когда реципиент, а возможно и сам индуктор (я буду так
называть терапевта) находятся в состоянии восприимчивости, «настроены на прием». Как уже
говорилось ранее, это состояние восприимчивости наиболее часто и легко достигается путем
погружения в гипнотический транс. Оптимальные терапевтические отношения – это не то, что
обычно называется «позитивным переносом». Скорее это состояние, в котором возникает
«раппорт» между терапевтом и пациентом. И тогда бессознательное пациента и
бессознательное терапевта наиболее полно реагируют друг на друга. Если читать эти истории в
так называемом бодрствующем состоянии, то их можно просто отбросить как «стандартные»,
«банальные» или «занятные, но не просвещающие». Иное дело гипнотическое состояние, в
котором все, что говорит терапевт, будь то одно слово или рассказ, повышается в своем
значении, и в котором может быть вызвано мини – САТОРИ: в Дзене этим словом называется
просветление.
2. Мотивирующие истории.
Эриксон часто пользовался описаниями развития ребенка в раннем детстве – как он
учится узнавать свою собственную руку, вставать, ходить и говорить – для того, чтобы вызвать
у пациента ощущение процесса его собственного развития. Когда он рассказывал мне истории,
возвращавшие меня к моему самому раннему опыту научения, то я в состоянии транса мог
