 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Карен Хорни: «Самоанализ»
63
потребность, которая заставляет нас принижать этого человека, а не делать поспешное
заключение, что данное сновидение обнаруживает наше скрытое мнение о нем. Если пациент
снится себе в образе полуразрушенного дома, который уже невозможно восстановить, то это
сновидение, несомненно, может выражать его беспомощность, но главный вопрос будет
заключаться в том, почему он заинтересован представлять себя именно так. Не является ли это
установкой на поражение, желательное для него как наименьшее зло? Или же этот сон
выражает мстительный упрек сновидцу, в котором отразилось чувство, что заботиться о себе
надо было раньше, а не теперь, когда уже слишком поздно?
Второй принцип, который следует здесь упомянуть, заключается в том, что сновидение не
будет понято до тех пор, пока мы не сможем связать его со спровоцировавшим его поводом.
Недостаточно, например, распознать в сновидении уничижительные тенденции или
мстительные побуждения как таковые. Необходимо всегда ставить вопрос: что послужило
поводом к данному сновидению? Если эта связь будет раскрыта, мы сможем многое узнать о
том, какого рода переживание или событие представляет для нас угрозу или оскорбление и
какие бессознательные реакции оно вызывает.
Другой путь проведения самоанализа является менее искусственным, чем одностороннее
сосредоточение на сновидениях, но, так сказать, чересчур дерзким. Побуждение человека
честно взглянуть на себя проистекает, как правило, из сознания того, что его счастью или
дееспособности мешает некоторая явно выраженная проблема, например повторяющаяся время
от времени депрессия, постоянная усталость, хронические запоры функционального характера,
общая застенчивость, бессонница, сохраняющаяся всю жизнь неспособность сосредоточиться
на работе. И он, скорее всего, попытается предпринять лобовую атаку на эту проблему,
осуществить нечто вроде «блицкрига». Другими словами, он попытается добраться до
бессознательных детерминант своей проблемы, не зная почти ничего о структуре собственной
личности. Результатом в лучшем случае будет то, что у него возникнут некоторые разумные
вопросы. Если его частная проблема связана, например, с внутренним сопротивлением работе,
он может спросить себя, не слишком ли он честолюбив, действительно ли ему нравится его
работа, не считает ли он работу повинностью и не восстает ли втайне против нее. Вскоре он
завязнет в этих вопросах и решит, что анализ совершенно бесполезен. Но это только его вина, и
нельзя ее перекладывать на психоанализ. «Блицкриг» никогда не был хорошим методом в
психологических проблемах, а совершенно неподготовленный «блицкриг» — и подавно. Он
будет похож на попытку захватить территорию, не проведя предварительной разведки.
Частично это происходит из-за невежества в психологических вопросах, которое еще так
велико и столь широко распространено, что чуть ли не каждый способен сделать этот
бесперспективный ход. Возьмем человека с бесконечно сложным переплетением
противоречивых стремлений, страхов, защит, иллюзий; его неспособность сконцентрироваться
на работе есть общий результат всех этих факторов. Он же полагает, что может искоренить все
это непосредственным действием, так же просто, как выключить электрический свет! До
некоторой степени такое ожидание основано на логике желания: ему хотелось бы побыстрее
устранить эту беспокоящую его неспособность; и ему хочется верить, что, кроме этой внешней
проблемы, все остальное в порядке. Он не хочет признать, что внешняя проблема — всего лишь
указание на то, что в его отношении к себе и другим что-то в корне неверно.
Конечно, ему важно разрешить эту проблему, и, несомненно, ему не надо притворяться,
что он в этом не заинтересован, искусственно исключая такое желание из своих мыслей. Но он
должен хранить его где-то на периферии сознания, как зону, которая со временем будет
исследована. Он должен очень I хорошо знать себя, прежде чем сможет получить хоть
некоторое представление о природе своего конкретного затруднения. По мере накопления этих
знаний он постепенно соберет воедино элементы проблемы, осознавая скрытый смысл всего,
что будет им обнаружено.
В известном смысле, однако, нарушения могут быть исследованы непосредственно,
поскольку многое можно узнать из наблюдения за колебаниями их интенсивности. Ни одно из
таких хронических расстройств не является постоянно одинаково сильным. Их влияние то
усиливается, то ослабевает. Вначале человек будет в неведении относительно условий,
определяющих эти подъемы и спады. Он может даже быть убежден, что никаких скрытых
