 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
никакого другого с древнейших времен до наших дней. Под разными
названиями, в разных формах — но именно такой, ничего больше. Не такой,
как в османской, персидской, индийской, китайской, японской империях, но
и не такой, как в империях Западной Европы, свой собственный,
своеобразный. При этом на всех уровнях — от главы государства до главы
семьи — его отличало чувство авторитарности «хозяина», «патриарха» и
чувство личной зависимости «челяди». От членов его семьи, каких бы
масштабов она ни была, от жены и детей до целого государства. В отличие
от Азии, чувство уже личной, а не еще стадной, групповой зависимости. В
отличие от Европы, чувство зависимости, еще не доросшее до понятия
человеческого достоинства и верховенства права. Именно в этом, на наш
взгляд, основная специфика евразийской, российской цивилизации,
промежуточной между европейской и азиатской.
«Хозяина земли русской» долгое время именовали «государем», в
буквальном переводе на английский — «держателем государства»,
«штатгальтером», «стейтхолдером». Он был вправе казнить и миловать
любого, совершенно так же, как «держатель семьи» вправе был избить до
полусмерти жену и выпороть детей. Он обращался ко всем на «ты» —
совершенно как сегодня 30-летний директор обращается к своему 50-
летнему шоферу. А его должны были величать на «вы» даже его
собственные дети, что сохранилось в традиции ряда восточно-славянских
народов, например, у украинцев. Да и к каждому «хозяину» всех степеней
долгое время обращались как к монарху: «милостивый государь»
(сокращенно «сударь»). И добавляли: «Ваш покорный слуга». А еще
раньше: «твой раб», «твой холоп», что полностью соответствовало
действительности. А когда это запретили — заметались в растерянности
между чуждыми «гражданином» и «товарищем», пока не остановились на
странном, но нейтральном: «мужчина», «женщина».
«Хозяина земли русской» долгое время именовали не просто
«государь», но еще и «самодержец всероссийский». В буквальном переводе
на латынь — «автократор», абсолютный монарх. Однако вся правда
заключается в том, что абсолютным монархом чувствовал себя не только
«хозяин земли русской», но и «хозяин области», и «хозяин ведомства», и так
далее, вплоть до «хозяина семьи». Абсолютным монархом по отношению к
своим подданным. И «вашим покорным рабом» по отношению к
вышестоящему «хозяину». В понимании этого — ключ к пониманию
российской специфики.
Формальное название одной из моих должностей — заведующий
сектором академического института. Но на самом деле — «хозяин» сектора,
и в принципе могу заставить своих сотрудников делать все, что захочу,
вплоть до писания этого текста за моей подписью или уборки моей
квартиры. Многие мои коллеги именно так и делают. Однако я — всего
лишь один из «челяди» своего собственного «хозяина», который формально
зовется директором института и который вполне может сжить меня если не
со света, то из института, хотя и не имеет на это права. У директора есть
свой собственный «хозяин» — академик-секретарь отделения Академии
наук, у секретаря свой собственный — президент Академии, а у того —
Президент России, который может в одно прекрасное утро одним росчерком
пера упразднить все до единой академии наук и учредить, скажем,
университетские автономии по западному образцу. Как если бы хозяин
