 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В отношении к смерти, равно как и к боли, к страданию, действуют обычные человеческие
защиты.
- Какие?
- Забвение, вытеснение. О смерти не думается, даже если есть основания. Не пускается эта мысль
в сознание - что-то ее отталкивает, даже если добросовестно стараешься думать и понимаешь: надо...
А если все-таки думаешь, то чем больше - тем, как ни странно, спокойнее...
Природа, при всей жестокости, довольно гуманна.
Как еще Гиппократ заметил, долгое страдание не бывает сильным, а сильное не бывает долгим. А
сверхсильное страдание, околосмертное, либо протекает вообще за гранью всякого восприятия, как,
например, при болевых шоках с отключкой, либо очень быстро и хорошо забывается, как родовые муки...
Двум не бывать...
- Что еще вам помогает от страха смерти?
- Работа. Музыка. Дети. Память и размышление. Природа. Любовь... И в придачу все
человечество, размышляющее о смерти с тех пор, как обрело дар размышлять... Экклесиаст, Марк
Аврелий, Будда, Хайям, Монтень, Вивекананда, Ауробиндо, Толстой, Бердяев, Семен Франк, Владимир
Соловьев, Януш Корчак, Александр Мень... И Спиноза, и Пушкин...
- "Философствовать значит учиться умирать", это и я себе повторяю, но туго выходит...
- А у кого не туго? Это ведь уже запредельная задача, всежизненная. В числе первейших моих
докторов - великий Сенека. В "Письмах к Луцилию" о смерти все сказано почти исчерпывающе и так,
что вместо бессмысленного восстания против неизбежного воцаряется в душе мир. Уходят страхи - чего
бояться если и смерть не страшна?..
- А я сомневаюсь, что страх смерти -отец всех страхов. Маяковский смерти не боялся, а микробов
боялся, насекомых боялся, имел еще кучу бзиков, был одержим чувством вины и совершенно детским
боязливым тщеславием...
- Кто же сказал, что детки всегда послушны папаше?.. Все норовят жить собственной
самодовлеющей жизнью. Страх смерти часто приходит к нам просто от нечего делать, а при явных
угрозах жизни дрыхнет, как глухой пес.
- И все же - его можно преодолеть?
- Страх смерти не "преодолевается", а переодевается в праздничные одежды духовности - не
какими-то особыми усилиями, а дозреванием. Посильным додумыванием того, о чем не думается, как ни
стараешься, а то вдруг думается поневоле... И от чего так хочется убежать обратно в бездумье...
(Окуджаве посвящается)
Почему-то легче, если узнаешь
в горе чужом горе свое.
Мачеху-злодейку-судьбу не проклинаешь,
можно даже греться возле нее.
Да, такое вот у всех одинаковое горе.
Да, вот такая неизбывная беда.
Ворон по латыни кричит: Мементо Мори!
Королек не верит: Неужели Никогда?!
Телом и вправду все в коробочку ложимся,
а душа-то любит побродить, погулять.
Ну куда ж мы денемся, куда разбежимся?
В новое оденемся и встретимся опять...
Из Вечности в Вечность
