Navigation bar
  Print document Start Previous page
 26 of 53 
Next page End  

Сципион Сигеле: «Преступная толпа. Опыт коллективной психологии»
26
выслушав даже его, так как, по словам Максима Дюкана, «достаточно одного подозрения;
протесты бесполезны; убеждение — глубоко».
Отсюда естественно заключить, что возбуждение и гнев толпы, которая, как было
показано выше, чувствует их очень глубоко, переходят в короткое время, благодаря одному
только влиянию численности, в настоящее бешенство. После этого нет ничего удивительного в
том, что толпа доходит до самых ужасных преступлений.
Это страшное влияние численности, которое, по моему мнению, замечено всеми и которое
мы пытались выше объяснить, подтверждается наблюдениями всех естествоиспытателей. Так,
хорошо известен факт, что храбрость какого-нибудь животного увеличивается прямо
пропорционально числу сотоварищей, которых он видит перед собою, и таким же образом
уменьшается от большей или меньшей степени его изолированности.
Самое блестящее подтверждение этого закона было дано Форелем в сделанном им опыте
над муравьями, послужившем темой большой работы. Он ун¸с из двух враждебных армий
луговых муравь¸в  7 индивидов, участвовавших в сражениях (из одной армии 4-х, из другой 3-х
муравь¸в), и сейчас же поместил их в один и тот же сосуд. Все семь муравь¸в, бывшие только
что возбужд¸нными и сражавшиеся одни против других, сделались друзьями.
Не ясное ли это доказательство, что только численность будит в толпе зверские
инстинкты и страсть к битвам?
Глава вторая. Преступления толпы.
I.
Общие вопросы, на которых мы до сих пор останавливали внимание читателя, были нам
необходимы для того, чтобы сделать понятным, какой страшной внутренней силой обладает
толпа.
Теперь, запасшись фактами, необходимо не только исследовать, каким образом
проявляется эта внутренняя сила, но также поискать, нет ли и других факторов, производящих
коллективные преступления большого числа лиц, и каковы эти факторы. Только после такого
исследования можно будет ответить на вопрос, заданный себе нами в начале этого сочинения,
именно: какая самая подходящая форма социальной реакции против такого рода преступлений?
Прежде всего нам нужно оставить на мгновение изучение толпы с психологической точки
зрения, т. е. такой толпы, которая, собравшись и бушуя, жд¸т только искры, чтобы со страшным
взрывом освободить всю заключающуюся в ней потенциальную энергию. Нам нужно
обратиться к наблюдениям совершенно иного рода, принадлежащим скорее к области
социологии, чем коллективной психологии, — науки более узкой. Необходимо исследовать, что
в настоящее время считается нормальными условиями народа, каковы его чувства, идеи,
нужды. Подобно тому, как мы не можем вынести приговор над преступником, исследуя его
поведение только по отношению к преступлению, но нам необходимо проследить состояние его
духа, характер и экономические условия, в которых он поставлен, — точно также нельзя судить
толпу за е¸ преступления, не зная е¸ влечений, е¸ тенденций, вообще нравственного и
материального состояния того народа, ничтожной частью которого является данная толпа.
Понятно, анализ такого рода — сравнительно довольно л¸гкий, когда дело ид¸т об одном
индивиде — представляет громадные трудности, когда прилагается к целому обществу. Между
этими двумя случаями такая же разница, как между биографией и историей. Этим конечно мы
не хотим сказать, что для такого анализа необходимо подробное исследование, но что нужно по
меньшей мере, так это — одним взором окинуть главные характеры эпохи, составить себе
наконец, по возможности, самое точное мнение о постоянном психологическом состоянии
народа, который может быть завтра почему либо будет собираться в толпы для совершения
преступлений.
Даже весьма непрозорливый наблюдатель не может отрицать того, что в наше время в
народе существует нечто похожее на стремление к восстаниям. В рабочих, а там и сям и в
Hosted by uCoz