 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Сципион Сигеле: «Преступная толпа. Опыт коллективной психологии»
46
протекающую под ним воду? В несколько мгновений около вас образуется маленькая кучка
народа, и между зеваками вы слышите голоса: «Вот здесь!.. Где!.. вот на дне… его уже нет…»
Внушение бывает до того сильно, что подчас многие видят то, чего нет на самом деле.
Тоже самое происходит и в том случае, когда цель какого-нибудь собрания важная и
серь¸зная.
Демонстрации образуются всегда меньшим числом людей, чем то, которое в конце концов
принимает в них участие. В этом случае подражательное внушение оказывает сво¸ влияние не
только непосредственно , в том смысле, что к первой группе демонстраторов присоединяются
из любопытства уличные праздношатающиеся, но и косвенным образом , в том смысле, что
большинство, узнав из газет или каким-либо иным образом, что такая то демонстрация будет в
такой-то день и в таком то месте, скажет себе: — нужно будет пойти посмотреть! — и пойд¸т
туда на самом деле.
Таким образом, во всех сборищах — лиц, знающих истинную их цель, очень мало:
большинство ид¸т, как оно само выражается, посмотреть .
В этом и заключается психологическое условие первых моментов образования толпы; не
следует однако полагать, что так дело продолжается долго. Мало-помалу, по мере того, как
демонстрация увеличивается и раздалось уже несколько криков или, если речь ид¸т о митинге,
по мере того, как речи ораторов зажигают аудиторию, в разнородном агрегате толпы
происходит довольно странное явление: разнородность заменяется почти совершенной
однородностью. Более трусливые, видя, что дело становится серь¸зным, удаляются при первом
удобном случае; те же, которые остались, волей-неволей доходят до одной и той же степени
возбужд¸нности: мотив, соединивший несколько первых индивидов, становится известным
всем, проникает в ум каждого, и тогда толпа приобретает единодушие.
Итак, каковы бы ни были поступки, которые совершат впоследствии члены столь
сплоч¸нной с этого времени толпы, скрепл¸нной, так сказать, одной общей идеей, — легко
понять, что для определения величины требуемой против не¸ социальной реакции нужно
прежде всего дать себе ясный отч¸т в тех мотивах, которые обусловливали е¸ поведение. Если
народ, собравшись в 1750 г. в Париже перед полицейским домом с тем, чтобы протестовать
против чудовищной жестокости, приписывавшейся Людовику ХV, и убил нескольких
правительственных агентов, то можно ли считать это убийство более простительным, чем все
те, которые были совершены во время Французской Революции, благодаря одной только
непонятной жажде крови? Бороться против несправедливости и гнусности и даже дойти в это
время до преступления — совершенно другое дело, чем грабить и убивать, благодаря
какой-нибудь ничтожной причине или с чисто безнравственной целью.
Таким образом, как для коллективного, так и для индивидуального преступления, мотив,
по которому оно совершается, является одним из самых важных пунктов, которыми измеряется
степень личной ответственности. Это тем более важно, что мотив, существуя в нескольких
индивидах ещ¸ до возбуждения толпы и распространяясь понемногу на всех, раньше даже, чем
внушение достигнет самой большей степени, является ощущением, которое с большей
справедливостью можно приписать каждой отдельной личности, и в котором от не¸ можно
потребовать почти полного отч¸та.
То, что мы сказали здесь относительно непредвиденных преступлений толпы, ещ¸ более
приложимо к предумышленным преступлениям большого числа лиц.
Толпа не всегда собирается с тем, чтобы чего-нибудь требовать или против чего-нибудь
протестовать; преступление не всегда появляется вдруг, благодаря возбуждению или
вследствие психологического брожения, о котором мы говорили выше. Иногда бывает так, что
несколько индивидов соединяются с определ¸нной целью произвести в толпе смятение и
совершить преступления.
Такого рода пример нам представляет собрание не имевших занятий рабочих в Риме 1-го
мая 1891 года. Нет сомнения в том, что несколько анархистов отправились, вооруж¸нные, на
площадь св. Иерусалимского креста, думая пустить в ход сво¸ оружие. Один городской сержант
был убит ударом кинжала в позвоночный столб, и много лиц ранено. Необходимо конечно
допустить, что влияние численности, замечательные речи, которые были произнесены, и все
другие обстоятельства, увеличивающие интенсивность душевных движений толпы, могли бы
