 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Сципион Сигеле: «Преступная толпа. Опыт коллективной психологии»
5
психологических явлений: они помогут нам найти ответ, или вернее, сами будут служить
ответом.
Всякий слыхал о тех ошибках, которые нередко делают присяжные. Иногда это
происходит от индивидуальной неспособности или от трудности тех вопросов, которые им
приходится решать; но подчас совершенно нелепое и неподходящее решение (и притом
вопросов, требующих для решения только капли здравого смысла) да¸тся и образованными
людьми.
Мне, например, пришлось быть очевидцем того, как были оправданы трое молодых
людей, добровольно сознавшихся в нанесении самых низких оскорблений одной бедной
девушке, — негодяи мучили е¸, прикладывая к нежным частям тела негаш¸ную известь и
причиняя ей, таким образом, весьма сильные ожоги. Разве, по вашему мнению, каждый из
присяжных оправдал бы сам таких преступников? Я позволяю себе сомневаться в этом.
Гарофало рассказывает об опыте, произвед¸нном над шестью известными врачами, между
которыми были и знаменитые профессора: всех их попросили дать приговор относительно
человека, обвиняемого в краже. Несмотря на ясные улики, они признали его невиновным и
только потом смекнули свою ошибку.
Суд присяжных в Готвьене оправдал недавно тр¸х крестьян: отца, Жана Пузи, его жену и
сына, обвиняемых в убийстве давно у них служившего бедного мальчика, который был ими
замучен «en famille» с неслыханной жестокостью. Подробности убийства ужасны. Когда жертва
задохлась под тяжестью Жана, последний, оскалясь, замечает: «Пожалуй, он уже м¸ртв!» «А
может быть и нет», — отвечает жена и для большей уверенности разбивает мальчику череп
двумя ударами своей тяж¸лой палки. — «Ну уж теперь-то, — говорит супруг, — я уверен, что
он готов! Хорошего, нечего сказать, удалось нам поймать кролика!»
Кто бы мог подумать, что гнусное преступление этой семьи, остервенившейся на
беззащитного реб¸нка, будет оправдано присяжными?
Но что же однако доказывают все эти факты и множество им подобных, которые каждый
мог наблюдать лично? Они доказывают только, что двенадцать здравомыслящих и здоровых
людей могут выдать решение, совершенно бестолковое и бессмысленное. Собрание индивидов
может таким образом дать в результате нечто совершенно обратное тому, что было бы дано
каждым отдельным индивидом.
Подобное же явление происходит в заседаниях многочисленных комиссий —
художественных, научных и промышленных — составляющих одну из самых печальных язв
современной административной системы.
Часто случается, что их решения изумляют и поражают общество своей странностью.
Каким образом, спрашивается, люди, подобные тем, которые вошли в комиссию, могли дать
такое заключение? Каким образом, могло случиться, чтобы десять или двадцать человек науки,
десять или двадцать художников, соединившись, дали заключение, основанное не на принципах
науки, не на принципах искусства?
Аристид Габелли, известный итальянский писатель, которого, к несчастью, Италия
недавно потеряла, попытался анализировать причины этого явления.
"Говорят, —
писал он , — что комиссии, советы, одним словом, все учреждения,
пользующиеся властью сообща, представляют из себя гарантию против преступлений.
Посмотрим, представляют ли они из себя эту выгоду. В самом деле, мы да¸м такого рода власть
с тем, чтобы извлечь себе из этого выгоду. Если же от даваемых нами полномочий нельзя
получить требуемой пользы, то лишнее и давать их. Вот такого рода гарантию и представляет
численность, благодаря партийному духу, благодаря тем раздорам, которые рождает
корысть, — вследствие различия в мнениях и прихотях, вследствие того наконец, что один
хочет того, чего не угодно другому; что один болен, а другой путешествует etc. Часто все дело с
большой потерей времени должно быть отложено, так как, раз трудно найти во всех талант, то
ещ¸ труднее найти в них решительность и стойкость. Сверх того, не чувствуя за собой
ответственности, каждый старается уклониться от решения вопроса; далее, тот, кто имеет
полномочия и не пользуется ими, служит помехой тому, который желает пустить их в ход;
наконец, человеческие силы, будучи соединены, не складываются, а уничтожаются .
Последнее до такой степени верно, что часто посредственный результат бывает плодом
