 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
лет после свадьбы; его шестидесятилетняя жена кажется ему такой же кра-
сивой, как и сорок лет назад. Даже повседневность становится для него ис-
точником радости и возбуждения, любое мгновение жизни может подарить
ему восторг. Разумеется, это не означает, что они постоянно пребывают в
экстатическом состоянии или прилагают осознанные усилия, чтобы добить-
ся этого; столь интенсивные чувства они испытывают лишь время от време-
ни, и эти чувства настигают их внезапно. Человек может десяток раз пере-
правиться через реку, а в одиннадцатый раз к нему вдруг возвращается то
чувство трепетного восторга, которое он испытал, впервые увидев живопис-
ный ландшафт, открывшийся ему с парома.
Люди, которых я обследовал, умеют ценить прекрасное, хотя прекрас-
ное каждый из них понимает по-своему. Для одних источником красоты
становится природа, другие обожают детей, третьи получают наслаждение
от музыки; но всех их объединяет одно
— они черпают вдохновение, вос-
торг и силу в базовых, основополагающих ценностях жизни. Так, например,
никто из них не исповедовался мне в том, что испытал восторг от посещения
ночного клуба или вечеринки, никто не назвал в качестве источника вдохно-
вения деньги.
И еще одно впечатление, которое я вынес из общения с этими людьми.
Для некоторых моих испытуемых секс и все связанные с ним плотские удо-
вольствия — не только источник чувственного удовлетворения, но и источ-
ник возвышенных, обновляющих и воодушевляющих переживаний, подоб-
ных тем, что дарят им музыка и природа. Подробнее я остановлюсь на этом
феномене в следующем разделе.
Очень может быть, что причиной для такой насыщенности субъектив-
ного опыта, для такой пронзительности восприятия является особая эффек-
тивность их восприятия, умения воспринимать реальность в ее конкретных
проявлениях, восприятие реальности
perse. Можно, пожалуй, сказать, что
именно склонность к рубрификации замыливает нам глаза; если явление, че-
ловек или ситуация не интересны нам, не содержат в себе прямой выгоды
или угрозы, мы отмахиваемся от них, торопимся наклеить какой-нибудь яр-
лык и забросить в дальний угол привычной категоризации.
Я все более и более укрепляюсь во мнении, что неспособность радо-
ваться жизни
— один из главных источников зла, человеческих трагедий и
страданий. Мы с легкостью привыкаем к хорошему, мы воспринимаем его
как само собой разумеющееся и потому недооцениваем; как часто мы отка-
зываемся от радостей жизни, без сожаления и раскаяния меняя их на чече-
вичную похлебку. Как это ни прискорбно, но мы не бережем своих родных,
друзей, детей и раскаиваемся в этом только тогда, когда теряем их. А ведь то
же самое можно сказать и о нашем отношении к своему здоровью, об отно-
шении к политическим правам и материальному благополучию
— только
лишившись их, мы начинаем понимать их истинную ценность.
