 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
личность нарциссична, ибо отказалась от любви к другим и всю свою лю-
бовь обратила на самое себя. Действительно, эгоисты не способны любить
других, но они не способны также любить и самих себя.
Эгоизм будет проще понять, если сравнить его с таким отношением к
другому, которое характеризуется ненасытностью, как отношение чрезмер-
но заботливой и целиком поглощенной своей заботой матери к своему ре-
бенку. Хотя она и считает, что горячо любит свое дитя, на самом деле ею
владеет глубоко скрытая и подавленная враждебность по отношению к не-
му.
Она сверхзаботлива не потому, что слишком сильно его любит, но по-
тому, что вынуждена компенсировать свою неспособность вообще любить
его.
Эта теория о природе эгоизма появилась на свет в результате практики
психоанализа по лечению неврозов, возникающих на почве так называемого
“бескорыстия” — симптома, обнаруживающегося отнюдь не у малого числа
людей, которых обычно беспокоит не сам этот симптом, а другие, но свя-
занные с ним, как-то: депрессия, утомляемость, неспособность работать, не-
удачи в любви и т. д. Однако зачастую это “бескорыстие” не только не вос-
принимается как “симптом”, но, напротив, расценивается как одна из черт
характера, а именно жертвенность, которой даже гордятся. “Бескорыстный”
человек “ничего не хочет для себя”; он “живет только для других” и гордит-
ся тем, что не считает себя каким-то важным. Он озадачен тем, что вопреки
его бескорыстию он, в сущности, несчастлив и что его взаимоотношения с
его близкими не соответствуют его ожиданиям. Он хотел бы избавиться от
всех неприятных симптомов, но не от своего “бескорыстия”. Однако анализ
показывает, что его “бескорыстие” не существует независимо от других
симптомов, не есть нечто отдельное от них, но один из них, и в сущности
самый важный; что способность любить и радоваться окружающему как бы
парализована в человеке; что человек насквозь пропитан ненавистью к жиз-
ни и что за внешним бескорыстием скрыт почти неуловимый, но от этого не
менее сильный эгоцентризм. Такого человека можно вылечить, только если
рассматривать его “бескорыстие” тоже как симптом наравне с другими, с
тем чтобы можно было сконцентрировать внимание на сфере продуктивно-
сти, недостаток или даже отсутствие которой и является действительной
причиной как его “бескорыстия”, так и других неблагоприятных факторов.
Природа “бескорыстия” становится особенно прозрачной в процессе
воздействия на других и особенно, что касается нашей культуры, в процессе
воздействия “бескорыстной” матери на ее ребенка. Она убеждена, что ее
“бескорыстие” раскрывает ребенку смысл того, что значит быть любимым и
что значит любить самому. Между тем эффект совершенно не соответствует
ее ожиданиям. Ребенок вовсе не выглядит счастливым человеком, который
убежден, что его любят; он проявляет тревогу, находится в напряженном
состоянии, боится вызвать недовольство матери и озабочен тем, чтобы жить
согласно ее ожиданиям и надеждам. Как правило, такие дети находятся под
давлением материнской скрытой враждебности к жизни, которую они ско-
рее ощущают, чем осознают, и в конце концов сами проникаются этим чув-
ством враждебности. В общем, результат влияния на ребенка “бескорыст-
ной” матери почти не отличается от такового эгоистичной матери; а порою
он оказывается даже хуже, поскольку так называемое бескорыстие матери
не позволяет ребенку отнестись к ней критически, т. е. ребенок не имеет
возможности искренне осуждать ее за что-то и искренне же обнаружить пе-
ред ней свое осуждение. Он живет под постоянным принуждением не раз-
очаровывать ее; так под маской добродетели его приучают не любить жизнь.
