 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Философы видят в современном туризме рекультивацию архаического нома-
дизма. Если «оседлый» характер европейской цивилизации означал до сих пор, по
мысли Ж. Делеза и Ф. Гаттари, своеобразную «территорилизацию» желания, то ту-
ризм — эрзац «детерриторилизации»: пересечение не только географических и
культурных, но также психологических и «ментальных» границ. Идеологически
нео-номадизм рисуется как вызов тоталитаризму. В подобной апологии нео-
номадизма номад, как его определяет Э. Руссиль, это «протеева фигура с неопреде-
ленным идентитетом, некая не-личность, которая изменяет свой облик в соответст-
вии со своими нуждами и желаниями», «прототип и статистический образ для муж-
чины и женщины XXI века»
72
. Тотальность номадизма с этой точки зрения, естест-
венно, устраняет национальное, этническое и вообще культурное различие «нома-
дов» между собой. Номадизм репрезентирует определенную гомогенность сознания
— то, о чем когда-то писал Батай, оправдывавший движение как осознание транс-
грессии через препятствия современного мира
73
. Что касается туризма, то он тема-
тизируется в этом смысле тем легче, что репрезентирует указанную возможность
на пути не только виртуального, но именно реального пересечения границ.
Вероятно, туризм может быть описан как исторически эволюционировавшая
форма путешествий, однако отличий между ними больше, чем сходства. Хотя в ос-
нове путешествий и туризма лежит одно и то же психологическое стремление к но-
вому, любопытство, путешественник полагается на себя, турист — на своего гида.
Путешественник идет и едет, туриста — ведут и везут. Путешественник, даже если
он путешествует не один, — индивидуален, турист, даже если его тур индивидуаль-
ный, — все равно клиент, один из потребителей массового товара. Да и сам этот то-
вар, притом, что топонимически может быть прурочен к одним и тем же странам,
городам, музеям, соборам, воспринимается иначе в ситуации туристического по-
требления. Демократическая культура — это культура потребления и, соответствен-
но, потребительского туризма. Джек Лондон посмеялся над таким туризмом, описав
в одном из своих рассказов буржуа, отправившегося в поисках острых ощущений
на Соломоновы острова. Капитан корабля, на котором плывет досужий охотник за
приключениями, потешаясь, организует ему поездку, в которой герою предъявляет-
ся весь набор возможной экзотики — дикари, болезни, и, конечно, каннибализм, так
что в результате герой хочет одного: убраться с этого острова восвояси.
74
Между
тем факт остается фактом: сегодня поездка в Африку и Океанию — это только во-
прос денег, выбор тура. Культуры отличаются путеводителями по ним, картинками
в журналах National Geographic и GEO
75
. При этом простота передвижения (здесь
уже не важно — реального, или виртуального: с помощью того же журнала или те-
левизора), с какой мы оказываемся в отдаленных уголках планеты, равна принуди-
тельности освоения самых разных культур и разного культурного сознания.
В информационном пространстве современной действительности туризм
72
Rossel E. Cybersociety, Nomads, and A New Open-End Hunanism for The 21st Century // Междуна-
родные
чтения
по
теории, истории
и
философии
культуры. Вып. 6. Проблемы общения в про-
странстве тотальной коммуникации. / Гл. ред. Любава Морева. С.-Петербург, 1998. С. 337.
73
Савчук В.В. Кровь и культура. СПб., 1995. С. 14, 50—51. См. также: Гурин С. Путешествие, па-
ломничество, туризм // Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Вып.
3. Размышления о хаосе. СПб., 1998. С. 178—190.
74
Лондон Д. Страшные Соломоновы острова // Лондон Джек. Сочинения. Т. 3. М., 1955. В «Прав-
дивом рассказе Кукеля» (М., 1912), из которого мы взяли эпиграф для настоящей статьи, в плену у
людоедов оказываются два подростка, бредящие путешествиями и бегушие из родительского до-
ма. Людоеды здесь, в отличие от рассказа Дж. Лондона, настоящие.
75
О роли National Geographic в формировании этнокультурных представлений «среднего класса»
американцев см.: Lutz C. A., Collins J. L. Reading National Geographic. Chicago, 1993. Авторы назы-
вают NG (выходящий с 1915 года) не просто журналом: для американского потребителя это —
«эволюционная хроника», «воспоминание», содержащее «мир между двумя обложками» (P. 19,
20).
