 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
нервных клеток не появляется, новые связи, по-видимому, могут образовываться. Это удалось доказать
и у людей с помощью магнитоэнцефалографических (например, Elbert, Pantev, Wienbruch, Rockstroh &
Taub, 1995) и электроэнцефалографических (например, Roder, 1995) исследований. У музыкантов,
которые много лет регулярно играют на струнных инструментах, оказалась увеличенной та область
мозга, которая обрабатывает сигналы, поступающие от пальцев левой руки, то есть руки,
обслуживающей струны и обладающей высокими моторными навыками. У тех музыкантов, которые
начали играть на скрипке до 12 лет, эффекты были вдвое более выраженными, чем у людей, начавших
регулярно играть на скрипке или виолончели в более позднем возрасте. Более частыми — но более
поздними — упражнениями не удавалось достичь столь же выраженного эффекта, как в случае более
раннего начала занятий музыкой. Редер (Roder, 1995) отмечает, что у слепорожденных, ослепших
впоследствии и зрячих людей наблюдаются разные топографические распределения поздних ВП в ответ
на тактильную стимуляцию. Выраженность в затылочных областях у слепорожденных позволяет
заключить, что эти области не стали инактивными вследствие афферентной сенсорной депривации, но
приняли на себя другие функции, скажем обработку тактильных раздражителей. В общем, старая
мудрость о том, что знания нужно приобретать смолоду, может, отчасти и верна, но все же оказывается,
что в пожилом возрасте мозг гораздо пластичнее, чем полагает большинство из нас.
4.3. Эмоциональное возбуждение
Эмоции — эйфория, печаль, гнев и радость — всем нам хорошо знакомы. Но, несмотря на то
или, может быть, именно потому, что эмоции затрагивают многие соматические процессы, у нас до сих
пор, кажется, нет точного научного определения этому понятию. Но раз мы можем ясно и осознанно
воспринимать эмоции, раз в эмоциональных реакциях всегда участвуют и когнитивные реакции, значит,
можно предположить участие коры. Одновременно эмоции сопровождаются вегетативными,
эндокринными и мышечными реакциями, которые модулируются субкортикальными структурами,
особенно миндалевидным ядром, гипоталамусом и стволом мозга. Сложное взаимодействие этих
центров и лимбической и фронтальной коры, видимо, приводит к феномену эмоций. Эта гипотеза
подтверждается изучением пациентов после повреждений лобной доли мозга или фронтальной
лобэктомии. Так, например, этих пациентов меньше мучают хронические боли, чем людей без
повреждений мозга. В соответствии с этим эмоциональные, то есть как болезненные, так и приятные
раздражения, воздействуют двояким образом. Во-первых, они обусловливают то, что миндалевидное
ядро вызывает вегетативные и эндокринные реакции, которые через гипоталамус формируют
внутреннюю среду для соответствующего адаптивного поведения, то есть различные компоненты
реакции бегства/страха, нападение или сексуальную активность и т. д. Эти реакции не требуют
сознательного участия и по существу врожденные. Во-вторых, кора, взаимодействуя с окружающим
миром, все же включается и выполняет моделирующую и оценочную функцию.
Гипотезы о нейрофизиологических основах эмоциональных процессов в основном базируются
на результатах наблюдения за измененными эмоциональными реакциями при дисфункциях в
полушариях мозга. Однако сообщения, что после повреждений в правом полушарии мозга люди скорее
склонны к эмоционально индифферентным или эйфорически расторможенным состояниям, в то время
как после инсультов в левом полушарии часто наблюдаются депрессивные состояния, нельзя
убедительно подтвердить или объяснить локализацией мозгового повреждения (а не, скажем,
транзиторными состояниями, медикаментами и др.). А значит, и бытовавшее долгое время
представление о том, что позитивные эмоции закреплены и управляются левым полушарием, а
негативные — правым, кажется несостоятельным. Лишь в очень ограниченной мере можно проверить
нейрофизиологические основы эмоциональных реакций, например, путем электрического раздражения
во время нейрохирургических вмешательств. В таких обследованиях пациенты показывали в ответ на
раздражение лимбических и височных областей мозга отчетливые признаки страха или печали (Penfield
& Jasper, 1954). Эти данные подтверждаются наличием параллелизма в симптоматике, с одной стороны,
припадков страха, а с другой — чувства страха в связи с височной эпилепсией. Другой доступ к
основам эмоционального возбуждения предлагают исследования нейротрансмиттеров: на основе, с
одной стороны, экспериментальных изучений мозгового самораздражения у животных, а с другой —
изучения воздействия на ЦНС анксиолитических и антидепрессивных препаратов или психотропных
опьяняющих наркотических средств были выдвинуты гипотезы о «системе поощрения»
(доминированной дофаминергически и эндорфинергически) и «системе наказания» (доминированной
норадренергически). Тем не менее в ЭЭГ-исследованиях до сих пор не удалось убедительно доказать
