 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Расстройства сна, возникшие на фоне невротических заболеваний, естественно, учитываются
всеми направлениями психотерапии, однако не существует специфической терапевтической методики.
Считается, что после переработки психических конфликтов вторичный симптом (расстройство сна)
исчезает сам собой.
Систематических исследований эффективности лечения расстройств сна не существует. При
личностноориентированных психотерапевтических подходах не принято специально заострять
внимание на отдельном симптоме. Энгель-Зиттенфельд, Энгель, Хубер и Цангль (Engel-Sittenfeld, Engel,
Huber & Zangl, 1980) исследовали результаты 15-часовых психотерапевтических бесед с пациентами,
страдающими хронической бессонницей, в сравнении с аутогенной тренировкой и методом
биообратной связи. Результаты, полученные по трем методикам, не различались и к тому же были
довольно скромными, причем количество прерываний терапии было выше всего при разговорной
психотерапии.
Здесь обращает на себя внимание проблема, которая нередко встает при лечении первичных
нарушений сна. Даже когда в основе расстройства сна лежит какой-либо психологический конфликт,
пациенты ожидают, что последует симптоматическое лечение, т. е. что лечить будут их проблемы со
сном, и у таких пациентов нет мотивации говорить о своих психологических проблемах. Пациенты не
видят связи между расстройством сна и своими переживаниями. Это иллюстрирует, например, прим.
32.3.1.
Примечание 32.3.1. Нарушение сна в психодинамическом аспекте
Господин Б., 45-летний директор средней школы, уже 20 лет жалуется на нарушение засыпания и
прерывистый сон, сопровождаемые состояниями страха. При этом бросается в глаза большой разброс
симптомов. Господин Б. рассматривает свою бессонницу как единственную причину
неудовлетворенности собой и взаимоотношениями с окружающими, которые ему чрезвычайно мешают
в повседневной жизни. «Плохой сон — причина того, что я никак не могу решить своих проблем». Он
переживал нарушение сна как чуждую Я и неподконтрольную ему помеху. Господину Б. не приходило
в голову, что бессонница может быть только реакцией на его психологический конфликт. И только
после того как в своем дневнике, регистрирующем протекание сна, он начал отражать и события
предшествующего дня, ему постепенно стало ясно, что выраженность его бессонницы изменяется в
зависимости от степени актуализации его конфликтов. После этого господин Б., естественно, осознал,
что решение своих проблем ему необходимо искать с помощью психоанализа.
---
Кэйлс, Солдатос и Кэйлс (Kales, Soldatos & Kales, 1982), которые в своей клинике
диагностировали и вылечили большое количество пациентов, страдающих расстройствами сна,
рекомендуют при бессоннице, основывающейся на психологических конфликтах, докопаться до
истоков последних, как это обыкновенно делается психоаналитиками, чтобы довести до сознания
пациента связь между симптомом и конфликтом.
Для особой формы нарушения сна — пробуждений из-за кошмаров, сопровождающихся
повышенной физиологической активностью, также показано применение конфликто-ориентированной
терапии (Strauch & Meier, 1992). Естественно, такие кошмары успешно вылечиваются и с помощью
систематической десенсибилизации (Celluci & Lawrence, 1978).
7. Когнитивные и поведенческие интервенции
Наглядным примером поведенческой терапии, не ограничивающейся только симптомами,
является обширная программа Хоэнбергера и Шиндлера (Hohenberger & Schindler, 1984). В табл. 32.3.3
представлен один из блоков этой терапевтической программы, включающей одиннадцать
полустандартизированных сеансов. Исходя из того что бодрствование и сон находятся в тесном
взаимодействии, страдающим бессонницей необходимо изменять не только поведение, связанное со
сном, и установку ко сну, но и весь стиль жизни, особенно при наличии стрессовых ситуаций (см. табл.
32.3.3).
Таблица 32.3.3. Программа терапии расстройств сна (по Hohenberger & Schindler, 1984, S. 59)
Анализ поведения
1-й сеанс
Первое собеседование.
Обзор симптоматики; информация о терапии.
