 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Воспринимаемые сходства и различия
Представьте себе яблоки, кресла и карандаши.
Существует весьма заметная тенденция к восприятию объектов, относящихся к одной и той же
группе, как более единообразных, чем это есть на самом деле. Все яблоки, о которых вы подумали,
были красными, да? У всех кресел были прямые спинки? А карандаши были исключительно желтого
цвета? Временной интервал, ограниченный двумя днями одного месяца, представляется нам более
однородным, в частности, по такому параметру, как температура воздуха, чем временной интервал,
ограниченный двумя днями разных месяцев. Например, нам кажется, что перепад температур в период с
15 по 23 ноября меньше, чем за тот же восьмидневный период с 30 ноября по 8 декабря (Krueger &
Clement, 1994).
То же самое и с людьми. Стоит нам только поделить их на группы — на спортсменов,
специалистов кинематографии и профессоров математики, — как у нас сразу же появляется склонность
к преувеличению внутригруппового сходства и межгрупповых различий (S. E. Taylor, 1981; Wilder,
1978). Одного лишь разделения на группы достаточно для возникновения эффекта однородности
чужой группы — появления ощущения, что все они «на одно лицо» и не похожи на «нас» и на «нашу»
группу (Ostrom & Sedikides, 1992). Поскольку нам обычно нравятся люди, похожие на нас самих, и не
нравятся те, кого мы воспринимаем как непохожих на нас, естественно, что в результате возникает
предрасположенность в пользу своей группы (Byrne & Wong, 1962; Rokeach & Mezei, 1966; Stein et al.,
1965).
Хорошее или плохое настроение способно усилить стереотипные представления о чужой группе.
Пребывая в плохом расположении духа, мы воспринимаем и события, и людей в более негативном
свете. Однако даже и положительные эмоции способны вмешаться в сложный мыслительный процесс, в
результате чего мы начнем воспринимать членов другой группы более похожими друг на друга, чем это
есть на самом деле (Mackie et al., 1996; Park & Banaji, 2000). Создается впечатление, что счастливые,
удовлетворенные люди прилагают меньше усилий для того, чтобы вникать в различия. Более того,
Гален Боденхаузен и его коллеги полагают: ощущение полноты собственного счастья может
спровоцировать чувство некоего превосходства (Bodenhausen et al., 1994).
Самого факта принятия группой какого-либо решения достаточно для того, чтобы «чужие»
переоценили ее единодушие. Стоит какому-либо кандидату-консерватору с незначительным перевесом
победить на общенациональных выборах, как обозреватели сразу же делают вывод о том, что
«электорат стал консервативным». Победу кандидата-либерала с таким же незначительным
преимуществом обозреватели приписали бы царящим в стране «либеральным настроениям», даже если
бы ее трудно было объяснить изменением настроений избирателей. Независимо от того, кем принято
решение — большинством группы или ее назначенным руководителем единолично, — окружающие
всегда считают, что оно отражает установки всей группы (Allison et al., 1985, 1986, 1987, 1988, 1989,
1990, 1991, 1992, 1993, 1994, 1995, 1996). В США в 1994 г. на выборах в Конгресс победили
республиканцы, набравшие 53% голосов, и хотя большая часть взрослого населения не приняла участия
в голосовании, комментаторы назвали этот результат «революцией», «кардинальным изменением
соотношения сил на политической арене» и «полной трансформацией политической жизни». Даже
результаты президентских выборов 2000 г., которые фактически были «вытянуты», интерпретировались
как конец политической карьеры проигравшего кандидата Альберта Гора.
Когда же речь идет о нашей собственной группе, мы более склонны замечать различия.
—
Многие неевропейцы считают население Швейцарии однородным. Однако сами граждане
этой страны придерживаются иного мнения, ибо среди них есть люди, говорящие на французском,
немецком и итальянском языках.
—
Многие англоговорящие американцы называют всех выходцев из Латинской Америки одним
словом — «латинос» (Latinos).
Что же касается самих американцев мексиканского, кубинского или
пуэрториканского происхождения, то для них различия между ними очевидны, особенно различия
между своей собственной подгруппой и остальными (Huddy & Virtanen, 1995).
—
Члены любого женского клуба считают, что между ними больше различий, чем между
членами других клубов, и воспринимают последних как более похожих друг на друга (Park & Rothbart,
1982). То же самое можно сказать и о крупных бизнесменах и инженерах: они тоже переоценивают
однородность личностных качеств и установок представителей других групп (Judd et al., 1991).
Общий принцип таков: чем больше мы знаем о какой-либо социальной группе, тем отчетливее
понимаем, что она не однородна (Brown & Wootton-Millward, 1993; Linville et al., 1989). Чем меньше
