 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
другие установки, мы можем начать испытывать неприязнь к нему. Членов одной политической партии
нередко объединяет не столько симпатия друг другу, сколько презрительное отношение к оппонентам
(Rosenbaum, 1986; Hoyle, 1993). Общее правило таково: негативный эффект несходства установок
существеннее позитивного эффекта их сходства (Singh et al., 1999, 2000).
<Друзьями становятся те, кто вкладывает в слова «добро» и «зло» одинаковый смысл и у кого
общие друзья и враги... Нам нравятся те, кто похож на нас и занят тем же самым, чем заняты мы.
Аристотель, Риторика>
Расовые установки людей зависят от того, как они воспринимают представителей другой расы —
похожими или непохожими на них. Где бы и когда бы одна группа людей ни воспринимала другую как
«их», т. е. как существ, которые разговаривают, живут и думают по-другому, вероятность притеснения
велика. В реальной жизни, во всех ситуациях, за исключением интимных отношений, восприятие
духовного родства представляется более надежной основой для взаимного влечения, чем одинаковый
цвет кожи. Большинство белых предпочитают чернокожих коллег, с которыми у них много общего,
белым, с которыми им трудно найти общий язык (Insko et al., 1983; Rokeach, 1968). Расовые установки
белых зависят от того, как они воспринимают отношение чернокожих к их собственным нравственным
ценностям, и чем более позитивным им кажется это отношение, тем позитивнее их расовые установки
(Biernat et al., 1996). То же самое можно сказать и о жителях Монреаля: чем больше они воспринимали
коренных жителей Канады как подобных себе, тем большую готовность к общению с ними они
демонстрировали (Osbeck et al., 1996).
{Несходство рождает неприязнь. Как и все национальные диаспоры в других странах,
мусульмане, живущие во Франции, сталкиваются с проявлениями враждебности}
«Культурный расизм» живуч, потому что культурные различия являются фактом нашей жизни
(Jones, 1988). «Черная» культура ориентирована на настоящее, экспрессивна, духовна и чрезвычайно
эмоциональна. «Белая» культура устремлена в будущее, она индивидуалистична, материалистична, и ее
движущей силой является стремление к достижениям. Вместо того чтобы стремиться ликвидировать
эти различия, говорит Джоунс, следовало бы ценить те краски, которые каждая
из них «вносит в
палитру мультикультурного общества». Есть ситуации, в которых полезна экспрессивность, и есть
ситуации, в которых полезна ориентированность на будущее. Каждой культуре есть чему поучиться у
других культур. В таких странах, как Канада, Великобритания и США, где вследствие миграции и
разных уровней рождаемости национальный состав населения становится все более и более пестрым,
научить людей уважать тех, кто отличается от них, и радоваться их обществу — самая важная задача.
Если принять во внимание растущее культурное разнообразие, усиленное «мультикультурным
сознанием», а также присущую нам от природы чувствительность к различиям, именно это
действительно может считать самым важным социальным вызовом нашего времени.
Притягиваются ли противоположности?
Можно ли сказать, что нас также привлекают и люди, в известной мере отличные от нас, а
потому как бы дополняющие нас? Исследователи очень внимательно изучали эту проблему и
сравнивали не только установки и убеждения друзей и супругов, но и их возраст, религии, отношение к
курению, финансовые возможности, образовательные уровни, рост, умственные возможности и
внешность. Результаты изучения этих и многих других параметров позволили сделать лишь один
вывод: превалирует сходство (Buss, 1985; Kandel, 1978). Два сапога — пара. Но это утверждение
относится не только к сапогам. В равной мере оно относится и к умным людям, и к протестантам, а
также и к тем, кто высок, красив или богат.
Тем не менее мы продолжаем упорствовать. Разве нас не привлекают люди, чьи потребности и
личностные качества дополняют наши собственные? Способны ли садист и мазохист искренне
полюбить друг друга? Даже журнал Rider's Digest учит нас: «противоположности притягиваются...
Общительные объединяются с любителями уединения, любители новизны — с теми, кто не любит
никаких перемен, транжиры — с прижимистыми, склонные к риску — с исключительно
осмотрительными» (Jacoby, 1986). Социолог Роберт Уинч убеждал в том, что потребности человека,
склонного к решительным действиям и доминированию, должны естественным образом дополнять
потребности того, кто робок и склонен подчиняться (Winch, 1958). Определенная логика в
рассуждениях автора есть, и большинство из нас могут припомнить пары, которые считают, что
существующие между ними различия помогают им взаимно дополнять друг друга. «Мы с мужем —
прекрасная пара. Я — Водолей и очень решительна. Он — Весы и не способен
принять ни одного
