 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
личности; в совокупности эти аспекты составляют «персонаж», способный противостоять ситуации без
участия других граней личности.
«Тело Сибиллы поочередно становилось местообитанием 16 личностей разного пола и возраста.
Каждая из них обнаруживала характерные особенности голоса, используемого словаря, походки и даже
силуэта. Одни из этих личностей были крупными, другие — незначительными; одни были стройными и
белокурыми, другие — невысокими и темноволосыми. У всех были разные представления о жизни, и
каждая «заступала на дежурство» сообразно с той ситуацией, в какой оказывалась Сибилла. Мэри была
задумчивой и замкнутой, Пэгги — холеричной, Сид и Майк были столярами и характером походили на
отца и деда Сибиллы, Нэнси была нежной и набожной, но только утонченная и пылкая Викки знала о
существовании других» (Schreiber, 1978).
Документ 12.5. Здравый рассудок среди безумия
Можно ли быть уверенным в том, что тебя сочтут «нормальным» человеком в таком месте, где
ухаживают за людьми, считающимися «ненормальными»? Именно на этот вопрос пытался ответить в
1973 году профессор психологии Стэнфордского университета (Калифорния) Дэвид Розенхан.
Он и еще семь человек образовали группу, в которую входили три психолога, педиатр, психиатр,
художник и домохозяйка (три женщины и пять мужчин) и которая появлялась поочередно в 12
психиатрических клиниках пяти штатов США. Все члены группы были нормальными людьми и
никогда в жизни не обнаруживали никаких психических расстройств.
Каждый участник группы получал следующую инструкцию: обратившись в клинику, он в ответ
на соответствующий вопрос должен был сообщить, что иногда слышит незнакомый голос,
принадлежащий человеку одного с ним пола и произносящий какие-то малозначащие слова; затем ему
следовало, изменив только свое имя, без утайки рассказать все, что касается его реальной жизни со
всеми ее радостями и горестями. По мнению Розенхана, в этих рассказах не могло быть ничего
похожего на патологию.
Как бы то ни было, 11 из 12 участников группы были приняты в клинику с диагнозом
«шизофрения».
Быть может, случившееся объясняется ошибкой медицинского персонала клиники или тем, что
они хотели проверить диагноз?
С момента поступления в клинику и на протяжении всего пребывания в ней псевдопациенты
вели себя совершенно нормально, не упоминая больше о «голосах», в надежде быстро выписаться.
Такого внезапного улучшения состояния, однако, не заметил ни один из медицинских работников, и
только после многочисленных попыток убедить персонал в том, что они находятся в достаточно
здравом рассудке, чтобы покинуть больницу, смогли они вернуться домой, проведя в ней в среднем по
три недели (один из «исследователей», которого держали в клинике 7 с половиной недель, вынужден
был бежать из нее, так и не убедив «опекунов», что он здоров и телом и душой).
Когда Розенхан ознакомил сотрудников психиатрических клиник с этими результатами, они
возмутились, отказываясь верить в то, что подобное могло случиться в обычных условиях.
Тогда Розенхан предупредил медицинский персонал одной из клиник, ознакомленный с
результатами его первого эксперимента, что в ближайшие три месяца им следует ожидать обращений
«псевдопациентов». Из 193 человек, принятых за это время в клинику, 41 вызвал подозрения по
меньшей мере у одного представителя персонала, 23 были объявлены «псевдопациентами» по крайней
мере одним психиатром и 19 вызвали подозрения одновременно у одного психиатра и у одного
представителя персонала без медицинского образования... А между тем в клинику за все это время не
обратилось ни одного «псевдопациента».
Таким образом, следовало признать очевидность того факта, что нет ни малейшей уверенности в
том, кого следует считать «нормальным», а кого «ненормальным» человеком. Тогда на чем же основана
такая уверенность у некоторых психиатров? По мнению Розенхана, большей частью на ошибках
восприятия или на ошибочной интерпретации действительности.
Во время пребывания в клинике псевдопациенты записывали все свои наблюдения за
происходившим вокруг, и это никого не обеспокоило и не побудило проверить цель этих наблюдений.
Наоборот, их «писательское поведение» рассматривалось как характерный признак шизофрении и лишь
подтверждало поставленный ранее диагноз. Однако 30% «настоящих» пациентов клиники разгадали
«мошенничество» псевдопациентов; они заявляли: «Вы ведь не сумасшедший, правда?.. Вы, наверное,
журналист или ученый?.. Держу пари, что вы наводите справки о больнице!...»
