 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
реактивными». Другая часть испытуемых сообщила лишь о небольшом ослаблении боли или даже об
отсутствии эффекта. Их назвали «плацебо-ареактивными». Дав испытуемым этих двух подгрупп
налоксон, исследователи отметили более значительное усиление боли у «плацебо-реактивных» лиц.
Таким образом, можно заключить, что эффект плацебо связан с освобождением эндорфинов, но только
у тех людей, у которых происходит их секреция под влиянием стресса.
Если влияние плацебо на боль и систему эндорфинов опосредовано такими механизмами, то не
развиваются ли сходные процессы и на уровне эмоций и связанных с ними нейромедиаторов?
(Источник: Guay J., 1983. "La psychotherapie est-elle efficace?" dans Psychotherapies, attention!,
Sillery, Quebec, Quebec Science (ed.), p. 99-119.)
Документ 12.8. Пример фрейдистской интерпретации
В своей книге «Введение в психоанализ» (1916) Фрейд описывает случай 19-летней девушки с
неврозом навязчивости [*]. Невроз проявлялся в виде целого ритуала действий, который она вынуждена
была совершать перед сном. Прежде всего она останавливала большие часы с маятником, а затем
просила вынести из комнаты все другие часы (включая и наручные). Потом она ставила на свой
письменный стол все цветочные горшки и вазы «так, чтобы ни один горшок не разбился ночью и не
нарушил ее сна». Дальше она приоткрывала дверь между своей комнатой и комнатой родителей и
закрепляла ее в этом положении с помощью разных предметов. Но самая важная часть ритуала
совершалась уже на кровати. «Большая подушка в изголовье не должна касаться деревянных частей
кровати; маленькая подушка для головы должна лежать на большой ромбом; больная кладет голову
вдоль диагонали этого ромба. Пуховую перину нужно предварительно встряхнуть так, чтобы ее нижний
конец стал толще головного конца; но после этого больная тотчас же разрушает всю работу, сплющивая
сделанное в перине утолщение».
[DSM III называет это нарушение обсессивно-компульсивным расстройством.]
«Каждое действие контролируется, проверяется, то одна, то другая мера предосторожности
подвергается сомнению, и вся работа длится час или два, в течение которых ни сама девушка, ни ее
испуганные родители не могут уснуть».
Анализ симптомов этого расстройства занял несколько месяцев, и только потом было проведено
истолкование, благодаря которому стал понятен особый символический смысл каждого из них. В
результате «наша больная мало-помалу начинает понимать, что ее нетерпимость к присутствию часов
ночью у нее в комнате имеет символическую основу, связанную с женскими половыми органами...
Тиканье часов можно интерпретировать как символическое отображение пульсации клитора во время
полового возбуждения. В самом деле, она часто просыпалась от этого мучительного ощущения, и
именно боязнь эрекции заставляла ее избавляться на ночь от соседства с идущими часами. Цветочные
горшки и вазы, как и вообще сосуды, — это тоже символы женских половых органов. Страх, что они
могут упасть и разбиться ночью, — разве есть в этом какой-нибудь символический смысл? «Подушка,
— говорила больная, — это всегда женщина, а вертикальная стенка кровати — мужчина». Таким
образом, неким магическим действием, если можно так выразиться, она хотела разделить мужчину и
женщину, т. е. помешать сексуальным отношениям своих родителей. Этой же причиной объясняется ее
потребность оставлять на ночь открытой дверь».
«Если подушка — женский символ, то встряхивание перины с тем, чтобы пух собрался в ее
нижнем конце и образовал там возвышение, тоже имеет определенный смысл: этот акт означает
«сделать женщину беременной»; больная же тотчас уничтожала это возвышение, приминая перину,
чтобы помещать родителям зачать во время половой близости нового ребенка, который мог бы стать ей
соперником».
«С другой стороны, если большая подушка (женский символ) означала мать, то маленькая
подушка для головы могла символизировать только дочь. Почему маленькую подушку нужно было
располагать ромбом? Потому, что ромб напоминает по форме открытый вход в женские половые пути.
Таким образом, сама больная играла роль мужчины, а ее голова временно символизировала мужской
половой орган».
И Фрейд заключает: «Грустные мысли, скажете вы, родятся в голове этой невинной девушки.
Согласен с вами, но не забывайте, что не я их выдумал: я их только истолковывал». Разумеется, всякое
толкование спорно — даже если его делает отец психоанализа.
Важнее всего, чтобы исчезли симптомы заболевания, не так ли? А Фрейд говорит, что именно
это и было результатом тех долгих недель, когда шла эта медленная расшифровка подсознательного.
