 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
серьезное внимание, поскольку одержимость дьяволом и прочими силами зла устраивала всех в
качестве исчерпывающего объяснения (Rie, 1971). Никто не решался противоречить этому объяснению,
понимая, что бунтарь, в свою очередь, может быть объявлен одержимым и подвергнуться
соответствующему обращению.
Как это ни печально, в XVII и XVIII вв.2/3 младенцев умирали, не дожив до 5 лет. Часто они
гибли из-за отсутствия антибиотиков или других препаратов, способных победить смертельные для тех
времен болезни (Zelizer, 1985). К тому же зачастую приветствовалось суровое или безразличное
отношение к собственным детям. Деяния, начинавшиеся с полного родительского безразличия и
отсутствия должной заботы и заканчивавшиеся физическим и сексуальным насилием над детьми,
просто не замечались или рассматривались как право взрослых на воспитание и наказание ребенка
(Radbill, 1968). Точке зрения, состоявшей в том, что дети являются собственностью и объектом
ответственности исключительно родителей, и присутствовавшей в общественном сознании на
протяжении многих веков, не бросило вызов ни одно движение протеста — никто не добивался более
гуманного отношения к детям, несомненно страдавшим от неадекватного воспитания. К примеру,
прерогатива родителя добиваться повиновения ребенка была узаконена принятым в Массачусетсе
Актом об упрямых детях от 1654 г., который разрешал родителю предавать «упрямого» ребенка смерти
за непослушание (к счастью, никто не подвергся этой крайней мере наказания) и вплоть до середины
1800-х гг. позволял держать в клетках и подвалах детей с серьезными нарушениями в развитии
(Donohue, Hersen & Ammerman, 2000).
Пробуждение общественного сознания
Если нация предоставляет детям и молодежи возможность развивать свои способности в
максимальной степени, если им даются знания, позволяющие понять мир и мудрость, чтобы они могли
его изменять, тогда перспективы такого общества отрадны. Напротив, общество, которое не заботится о
детях, как бы хорошо оно ни действовало в других областях, рискует в итоге распасться и погибнуть.
Urie Bronfenbrenner, 1977
К счастью, на протяжении XIX в. положение детей и подростков постепенно улучшалось, а к
концу XX в. мы наблюдаем стремительный прогресс в деле защиты прав детей. Но до изменений в
законах и установках, появившихся в самое последнее время, дети (а также женщины, представители
различных меньшинств и люди со специфическими потребностями) часто были последними, кто
пользовался благами процветающего общества, и в то же время становились первыми жертвами его
недостатков. Имея возможность оглянуться назад, мы знаем, что появление гуманистической
философии необходимо для свершения каких-то реальных перемен в признании и удовлетворении
неординарных потребностей членов общества. Кроме пропаганды гуманистических взглядов каждое
общество должно развивать способы и средства признания и защиты прав личности, особенно детей, в
самом широком смысле слова «права» (U.N. Convention on the Rights of Children, 1989). Исторический
взгляд на некоторые из этих значительных аспектов закладывает важную основу для понимания
сегодняшних подходов к вопросам психического здоровья детей.
Зачатки подобных необходимых предпосылок в общественном сознании впервые появились в
XVII в., когда в западном обществе начали укореняться гуманистическая философия и институты
социальной защиты. Одним из инициаторов этих перемен был Джон Локк (1632-1704), знаменитый
английский философ и врач, который способствовал зарождению нынешних установок и практики
ухода за новорожденными и воспитания детей. Локк был сторонником предоставления прав личности и
выразил новое по тем временам мнение, заключавшееся в том, что детей следует воспитывать, проявляя
разум и заботу, вместо безразличия и сурового обращения. Он видел в детях не тиранов, а
эмоционально сенситивных существ, к которым следует относиться с добротой и пониманием и
которым следует предоставлять надлежащие образовательные возможности (Illick, 1974). По его
словам, «защититься от мира можно, только зная его исчерпывающим образом».
Затем, на рубеже XIX в., Жаном-Марком Итаром была предпринята одна из первых
зафиксированных попыток работать с «особым» ребенком. Виктор, который жил в лесу под Парижем,
не был отправлен в психиатрическую больницу, поскольку был взят под опеку Итаром с целью
устранения серьезного отставания в развитии (см. врезку 1.1). Символично, что эти усилия возвестили о
начале новой эры, знаменовавшей ориентацию на оказание помощи подобным детям, основу которой
сначала составляли забота, лечение и обучение тех, кого тогда называли «психически ущербными».
