 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
98-103).
Андрогиния понимается как эмансипация обоих полов, а не как борьба женщин за равенство в
маскулинно ориентированном обществе.
«Феминистское движение отличий,
последовательницы которого почитают различия,
диктуемые гендерными стереотипами, обеспокоены тем, что андрогиния и другие новые веяния,
сокращающие отличия мужчин от женщин, превратятся в конце концов в плавильную печь, из которой
женщины выйдут копиями мужчин. Они также утверждают, что женские качества, передававшиеся при
помощи гендерных стереотипов, попали в незаслуженную опалу. Подобно им, мифопоэтическое
движение мужчин (называемое так, потому что они используют сказки и мифы для иллюстрации
«баховой мужественной природы» мужчин) заявляет, что естественные мужские качества были
незаслуженно забыты и что мужчины слишком «феминизировались» и стали «слюнтяями» (Kimmel and
Kaufman, 1994). В определенном смысле эти идеи совпадают с современными критическими
высказываниями в адрес «плавильной печи», которую представляет собой культура. Идея «плавильной
печи», где люди из разных культур собираются вместе и в конечном счете сплавляются друг с другом
(т. е. ассимилируются), уже вышла из моды. Проблема здесь в том, что, когда более сильная культура
ассимилирует более слабую, последняя теряет свои уникальные культурные традиции и свое лицо.
Вместо метафоры «плавильной печи» появилась метафора «салатницы», которая отражает, что разные
культуры могут смешиваться, сохраняя свой уникальный вкус. Модель «салатницы» поддерживает и
ценит культурное разнообразие.
Ценить разнообразие — не означает ли это, что нам надо ценить гендерные различия? Я считаю,
что нам следует ценить качества, связанные с тем и другим гендером, но никак не гендерные различия...
Искусственное разделение качеств на мужские и женские приводит к наложению бессмысленных
ограничений на оба пола и способствует развитию гендерного конфликта. Мы, естественно, должны
ценить некоторые качества, которые в прошлом считались мужскими (или женскими), но при этом не
следует считать, что человек непременно должен принадлежать к определенному полу, чтобы обладать
ими» (Ш. Берн, 2001, с. 119-120).
Хотя создателем теории андрогинности считается Сандра Бем, у нее были предшественники, в
том числе и такой авторитетный, как Карл Юнг.
К. Юнг (1994) видел в идее единства двух противоположностей — мужского и женского — образ
архетипический. Воплощение женского начала в мужском бессознательном (анима)
и мужского в
женском (анимус),
т. е. психологическую бисексуальность он рассматривал как самые значительные
архетипы, как регуляторы поведения, проявляющие себя наиболее типично в некоторых снах и
фантазиях или в иррациональности мужского чувства и женского рассуждения.
Как анимус, так и анима пребывают, по К. Юнгу, между индивидуальным сознанием и
коллективным бессознательным. Анимус выражается в спонтанных, непреднамеренных взглядах,
влияющих на эмоциональную жизнь женщины. Анима является сходным соединением чувствований,
которые влияют на миропонимание мужчин, будучи направленным на бессознательное и
двусмысленное в женщине, а также в сторону ее тщеславия, холодности и беспомощности. Архетип
«анима-анимус», по К. Юнгу, состоит из вытесненных, непрожитых черт личности, заключающих в
себе огромные возможности и энергию для более полной реализации потенциала личности. Оставаясь в
бессознательном, анима и анимус являются во многом опасными. Осознание же мужчиной своей
внутренней женственности (анимы), а женщиной — мужественности (анимуса), приводит к открытию и
интеграции истинной сущности, что является показателем личностного роста.
Близка к точке зрения К. Юнга и позиция представителя современной аналитической психологии
Р. Джонсона (1995), который полагает, что жизненный путь женщины — это непрерывная борьба и
эволюция по отношению к мужскому образу жизни, находящемуся как вовне ее, так и внутри, в
качестве собственного анимуса. «Развитие женщины может продолжаться, если анимус, осознанный как
таковой, займет положение между сознательным эго и бессознательным внутренним миром и станет
посредником между ними, помогая, где только может. Впоследствии он поможет открыть для нее
подлинный духовный мир», — пишет Р. Джонсон (с. 41).
Как отмечает К. Мартин (C. Martin, 1990), раньше андрогинное поведение допускалось
родителями только в отношении девочек. Теперь взгляды изменились, и андрогинным может стать и
мальчик. Такое поведение вырабатывается у детей в том случае, если оно моделируется на глазах
ребенка родителем своего пола и принимается (поощряется) родителем противоположного пола (D.
Ruble, 1988).
«Новый уклад жизни ведет к возникновению новых психологических и социальных
