престижные должности. Статистика вроде бы подтверждает обоснованность этого мнения. Ш. Берн
приводит данные из «Выдержек из статистических исследований Соединенных Штатов» за 1991 г.: 80
% научных работников, 84 % врачей, 61 % преподавателей университетов и колледжей, 78 % адвокатов
и судей, 87 % архитекторов и 94 % инженеров
мужчины. Однако подозрения о таком «заговоре»
могут относиться лишь к тем странам Европы и Америки, в которых декларируется «высокоразвитая
демократия», и общество «с равными возможностями». Но, может быть, дело не в заговоре мужчин, а в
объективных социально-экономических условиях, имеющихся в разных странах? В пользу этого
говорит почти равное распределение в нашей стране мужчин и женщин в профессиях, престижных для
США. Да и о каком «заговоре» может идти речь, если при поступлении в медицинские, технические и
другие вузы, в аспирантуру и докторантуру для женщин нет никаких ограничений?
Феминистки сетуют на то, что мало женщин участвует в политике. Но разве в настоящее время
существует в странах Запада закон, препятствующий этому? (В США, например, 1992 г. был даже
объявлен «Годом женщины в политике», однако он не изменил существенно положение дел.) И
объективно ли ссылаться на малое число женщин в сенатах, парламентах, не указывая при этом, какой
процент они составили из числа женщин, участвовавших в выборах в качестве кандидатов в депутаты,
по сравнению с процентом мужчин? Почему при большей численности женского населения во всех
странах женщины-кандидаты не получают большую, чем мужчины, поддержку от имеющих право
голоса женщин, т. е. от большинства? Дело, думается, не в заговоре мужчин, а в возможностях мужчин
и
женщин, в их стремлении к занятию престижных мест в общественной и профессиональной сферах.
Там, где женщины могут и хотят (искусство, спорт и даже в политике), они добиваются не меньшего
признания, чем мужчины.
Рассмотрение различных подходов к изучению психофизиологических, психологических и
социальных различий мужчин и женщин убеждает, что традиционное их сравнение, т. е. по
генетическому полу, хотя и дает некоторые результаты, однако не отвечает имеющейся реальности,
которая заключается в наличии половых типов, а не только полов. При сравнении маскулинных мужчин
и женщин, а также фемининных мужчин и женщин получаются совсем другие результаты, чем при
сравнении маскулинных мужчин и фемининных женщин. Поэтому более перспективно изучение
сходства и различий не между биологическими полами, а между половыми типами мужчин и женщин.
Наличие половых типов ставит вопрос о том, что фемининным мужчинам и маскулинным
женщинам нецелесообразно строго придерживаться существующих гендерных стереотипов. Жесткая
мужская и женская социализация может принести им только вред. Кроме того, лица мужского пола
должны учитывать, что имеются женщины маскулинного типа. Это поможет им более эффективно
налаживать отношения с такими женщинами и не воспринимать этих женщин как угрозу мужскому
началу. С другой стороны, учитывание женщинами того факта, что есть фемининные мужчины, тоже
поможет им не красить всех мужчин одной краской и более терпимо относиться к тем особенностям
поведения своих сыновей и мужей, которые не укладываются в «мужские стандарты» или «идеологию
мужественности» по Дж. Плеку с соавторами (J. Pleck et al., 1993).
Приложения
Приложение 1. Научный словарь терминов
Андрогиния (от лат. andros мужской, gynes
женский) сочетание у человека традиционно
мужских и женских качеств.
Анима воплощение женского начала в мужском бессознательном.
Анимус воплощение мужского начала в женском бессознательном.
Биархат равное главенство мужа и жены в семье.
Биологический пол
совокупность контрастирующих генеративных признаков особей одного
вида.
Виктимностъ предрасположенность при определенных обстоятельствах становиться жертвой
сексуального насилия.
Вторичные половые признаки
морфофункциональные и антропологические особенности
мужского и женского организма, появляющиеся в период полового созревания.
Гаметный пол способность половых желез порождать сперматозоиды или яйцеклетки.
|