 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
то местоположение ошибки может быть указано очень точно. В хорошо спроектированной машине
элементы не закрепляются за определенными шагами последовательности операций, а на каждом шаге
производится поиск, подобно тому, как на автоматических телефонных станциях, и находится первый
свободный элемент данного вида, который и включается в последовательность операций, Тогда
устранение и [c.223] замена неисправных элементов не вызывают большой задержки.
Позволительно предположить, что, по меньшей мере, два элемента этого процесса представлены также
в нервной системе. Вряд ли можно думать, что передача важного сообщения поручается одному
нейронному механизму. Подобно вычислительной машине, мозг, по всей вероятности, действует
согласно одному из вариантов знаменитого принципа, изложенного Льюисом Кэрроллом в “Охоте на
снарка”¹: “Что три раза скажу, тому верь”. Невероятно также, чтобы различные каналы, передающие
информацию, проходили от одного своего конца до другого без всяких перекрестов. Гораздо вероятнее,
что, когда сообщение достигает определенного уровня нервной системы, оно может оставить эту точку
и направиться к следующей по одному или нескольким альтернативным членам так называемого
“промежуточного комплекса”². В некоторых частях нервной системы эта взаимозаменяемость может
быть сильно ограничена или даже совершенно отсутствовать, и к ним, по-видимому, принадлежат такие
высокоспециализированные участки коры головного мозга, как те, что служат внутренним
продолжением органов чувств. Тем не менее принцип сохраняет силу и, вероятно, более всего в
сравнительно неспециализированных областях коры, служащих для ассоциации и так называемых
высших видов умственной деятельности.
До сих пор мы разбирали ошибки в работе мозга, которые являются нормальными и которые можно
считать патологическими лишь в самом широком смысле слова. Обратимся теперь к ошибкам, носящим
более очевидный патологический характер. Психопатология принесла разочарование инстинктивному
материализму врачей, принимавших ту точку зрения, что всякое расстройство должно сопровождаться
материальными повреждениями соответствующей ткани. Правда, такие специфические повреждения
мозга, как травмы, [c.224] опухоли, тромбозы, и т.п., могут сопровождаться психическими симптомами,
и некоторые психические болезни, как парез, представляют собой последствия общего соматического
заболевания и связаны с патологическим состоянием мозговой ткани; но не существует способа
опознания мозга шизофреника, принадлежащего строго к одному из типов, описанных Крепелином, или
мозга больного маниакально-депрессивным психозом, или мозга параноика. Такие расстройства
называются функциональными. Различие между функциональными и органическими расстройствами,
по-видимому, противоречит догмату современного материализма, что всякое нарушение функции имеет
какую-то физиологическую или анатомическую основу в соответствующих тканях.
Это различие между функциональными и органическими расстройствами находит себе в значительной
мере объяснение в теории вычислительных машин. Как мы уже видели, мозгу, по крайней мере мозгу
взрослого, соответствует не голая физическая структура вычислительной машины, но сочетание этой
структуры с инструкциями, заданными в начале цепи операций, и со всей дополнительной
информацией, запасаемой и приобретаемой извне во время выполнения этой цепи. Указанная
информация хранится в какой-то физической форме – в форме памяти, но часть – в форме
циркулирующих записей памяти, физическая основа которых исчезает, когда машина выключается или
мозг умирает, а часть – в форме долговременных следов, сохраняемых способом, о котором можно
только строить догадки, но, вероятно, также с физической основой, исчезающей после смерти. Мы еще
не умеем распознавать по трупу, каким был порог данного синапса при жизни; и если бы даже умели, то
у нас нет никакой возможности проследить цепь нейронов и синапсов, связанных с данным синапсом, и
определить, какое мысленное содержание было записано в этой цепи.
Стало быть, нет ничего странного в том, чтобы рассматривать функциональные психические
расстройства по существу как болезни памяти: циркулирующей информации, сохраняемой мозгом в
активном состоянии, и долговременной проницаемости синапсов. Даже при более серьезных
расстройствах, как парез, большинство [c.225] симптомов может быть вызвано не столько разрушением
ткани и изменением синаптических порогов, сколько вторичными нарушениями связи,
сопровождающими первичные повреждения: перегрузкой остающейся части нервной системы и
посылкой сигналов по другим путям.
