 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
она получала влияние на все, и прежде всего на самое себя, —
пишет К. Одри об одной молодой матери. А вот что она пишет о другой: Я чувствовала
его тяжесть на своих руках, на своей груди, как будто не было ничего тяжелее в мире,
силы мои напряглись до предела. Он прижимал меня к земле, погружал в тишину ночи.
Одним махом он возложил на мои плечи всю тяжесть вселенной. Вот почему я так хотела,
чтобы он был. Без него я была слишком легковесной.
Если женщины из числа «наседок» теряют интерес к ребенку после его рождения даже в
большей степени, чем матери после того, как ребенок отнят от груди, то женщины другого
типа, наоборот, ощущают ребенка своим, именно когда он отделен от их плоти; из чего-то
туманного, составляющего часть их природы, он становится частицей вселенной; да, он
уже не лежит ощутимой тяжестью в теле, но его можно видеть, его можно трогать. Сесиль
Соваж в стихах описывает переход от грусти, сопутствовавшей разрешению от бремени, к
радости, заложенной в собственническом чувстве матери: Вот и ты, мой маленький
любимый, На большой кровати своей мамы. Я могу целовать тебя, держать в руках,
Взвешивать твое прекрасное будущее; Здравствуй, моя маленькая статуя
Из крови, радости и голой плоти, Моя маленькая копия, мое волнение... '"
"В бухте».
579
37·
Неоднократно высказывалась мысль, будто ребенок у женщины успешно ассоциируется с
пенисом: это не совсем так.
В сущности, для взрослого мужчины пенис уже не чудесная игрушка: ценность этого
органа в обеспечении овладения желаемым; взрослая женщина как раз завидует добыче,
захваченной мужчиной-самцом, а не инструменту захвата; ребенок утоляет этот ее
агрессивный эротизм, который не находит полного выражения в мужских объятиях:
ребенок становится равнозначным той любовнице, которая отдается самцу и которой сам
самец для женщины служить не может; конечно же, не всегда все происходит точно так:
любые взаимоотношения несут в себе своеобразие; ребенок дает матери пережить — как
возлюбленная любовнику — всю полноту плотских чувств, и это происходит не от идеи
отдачи, а от идеи захвата, владения; женщина овладевает в ребенке тем, что мужчина
ищет в женщине: другое существо, наделенное человеческой природой и сознанием,
становящееся его добычей, его двойником. Ребенок воплощает в себе всю природу.
Героиня К. Одри говорит о своем ребенке; Под моими пальцами его кожа, как шубки
маленьких котят, как все цветы мира...
Нежную кожу ребенка, его теплую мягкую кожу молоденькая женщина, совсем девочка,
воспринимает сначала своей материнской плотью, а потом через посредство всей
вселенной. Ее ребенок и растение, и животное, в его глазках и дожди, и лазурь неба и
моря, его ноготки сделаны из кораллов, а волосы из шелковистой растительности, это
живая кукла, птичка, котенок; мой цветочек, моя жемчужина, мой цыпленочек, мой
ягненочек. Мать нежно произносит почти все слова из лексикона любовника и так же, как
