 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Вот такая воспитательная твердолобость и капризный садизм, о котором я уже говорила,
нередко сочетаются; свои приступы гнева против ребенка мать объясняет желанием его
«воспитать», а провал в воспитании усиливает ее враждебное отношение к ребенку, Не
менее часто встречается и другое отношение к детям, и оно тоже им вредит, —это
мазохистская преданность; иная мать, дабы заполнить внутреннюю пустоту и наказать
себя за тщательно скрываемое недружелюбие, превращается в невольницу своего чада;
она до бесконечности культивирует в себе патологическое чувство беспокойства, она не
может себе представить ребенка не рядом с собой; она отказывается ото всех
удовольствий в жизни, просто от личной жизни, в результате чего ее лицо приобретает
унылое выражение страдалицы; и во всех этих приносимых, с ее точки зрения, жертвах
она черпает право отказывать ребенку в какой бы то ни было свободе; это посягательство
на независимость ребенка легко сочетается с тираническим стремлением к властвованию;
mater
dolorosa превращает свои страдания в орудие садизма; устраиваемые ею сцены
безропотной покорности судьбе порождают у ребенка чувство вины, довлеющее порою
над ним всю -жизнь; и такое поведение матери по вредности воздействия на ребенка
страшнее просто скандальных сцен. Разрываясь между противоречивыми чувствами,
недоумевая, ребенок не знает, как ему защищаться: то удары, то слезы уличают его как
преступника. Великое оправдание своему поведению мать отыскивает в том, что ребенок
очень далек от осуществления счастливой реализации ее самой, обещанной ей еще в
детстве: она его наказывает за то, что оказалась жертвой мистификации, которую он
наивно разоблачил. Со своими куклами она обращалась как хотела; помогая сестре,
подруге в уходе за младенцем, она не ощущала никакой ответственности. А теперь
общество, муж, мать и собственная гордость требуют от нее отчета за самостоятельную
жизнь этого маленького существа, как будто бы она сама творит эту жизнь; особенно
усердствует муж: он с таким же раздражением набрасывается на жену за недостатки у
ребенка, как за невкусный обед или за безнравственность ее поведения; его
безотносительная требовательность, требовательность вообще, нередко тяжело
сказывается на отношении матери к ребенку; независимая по характеру женщина — либо
потому, что она одинока, либо в силу беззаботности или особого авторитета в семье —
584
ведет себя несравненно спокойнее тех, над кем висит чужая властная сила, которой они
должны так или иначе повиноваться, при этом заставляя повиноваться ребенка.
Немыслимо трудно обуздать, поставить в заданные рамки ребенка, поведение которого
почти столь же загадочно, сколь и поведение животного; он подвижен, порывист,
неожидан, как силы природы, правда, природы человеческой; ребенка нельзя ни
выдрессировать без особых ученых слов, как собачку, ни убедить с помощью фразеологии
взрослых: ребенок пользуется этой сложностью ситуации, противопоставляя словам
животную стихию плача, истерики, отвечая дерзкими словами на принуждения. Конечно
же, в какой-то период воспитание ребенка увлекает женщину, и, если у нее находится
время, ей нравится заниматься им специально: скажем, женщинамать ведет ребенка в
сквер, где он спокойно играет, в этой ситуации для нее он — такое же верное алиби, как в
период беременности, когда он обитал в ее животе; нередко, сохранив в себе в той или
иной мере детские черты, женщина дурачится вместе с ним, вспоминает ребячьи игры,
словечки, разные забавы — одним словом, радости минувших лет. Когда же она стирает,
занята на кухне, кормит грудью младшего ребенка, ходит за покупками, принимает гостей
и особенно когда она занимается мужем, старший ребенок докучает ей, изнуряет ее; у нее
нет свободного времени на его «воспитание»; для нее прежде всего — не допустить беды;
