 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
только как к младенцу. Было бы слишком рационально, слишком просто считать, что мать
хотела бы оскопить своего сына; ее мечта более противоречива: она хочет, чтобы его
возможности были безграничными и в то же время чтобы он весь помещался у нее на
ладони, чтобы он правил всем миром и стоял на коленях перед ней. Она поощряет в нем
изнеженность, пристрастие к вкусной еде, великодушие, скромность, любовь к сидячему
образу жизни, она запрещает ему спорт, встречи с товарищами, она его делает
неуверенным в себе, потому что ей хочется, чтобы он принадлежал только ей; и вместе с
тем она разочарована, если он не стал авантюристом, чемпионом, гением, которым бы она
могла гордиться. То, что влияние матери нередко бывает гибельным — это утверждал
Монтерлан, это же ярко показал Мориак в «Обезьянке», — вне сомнений. К счастью,
мальчик может легко уклониться от такого воздействия:
586
общественные нравы, само общество побуждают его к тому. Да и сама мать готова
покориться судьбе: ей хорошо известно, что в борьбе с мужчиной у женщины неравные с
ним возможности, Она находит утешение, разыгрывая роль mater dolorosa или предаваясь
тщеславным мыслям о победителе, которого произвела на свет.
Девочка в большей степени принадлежит матери; притязания матери, следовательно,
возрастают. Их взаимоотношения окрашены в более драматичные тона. Дочь для матери
не представитель касты избранников судьбы, а ее двойник. На дочь проецируется вся
двойственность отношения к себе самой; а когда обнаруживаются искажения alter
ego,
мать переживает это как предательство. Конфликты, о которых уже шла речь раньше,
именно между матерью и дочерью носят особенно острый характер.
Есть другие женщины, из тех, что удовлетворены жизнью и не стремятся найти второе
воплощение в дочери, или по крайней мере они воспринимают дочь без разочарования;
такие матери хотят предоставить своему ребенку те же возможности, что были и у них, а
также постараются дать то, чего сами были лишены; они сделают его юность счастливой.
Колетт нарисовала портрет одной из таких матерей, уравновешенных, душевно щедрых;
Сидо нежно любит свою дочь и растит ее без принуждений; она отдает ей себя, никогда
ничего не требуя взамен, потому что радость она черпает в собственном сердце. Может
быть и так, что, отдавая всю себя своему двойнику, в котором мать не только угадывает
себя, но и видит, что он превосходит ее, она в конце концов полностью отчуждается от
себя; отрекается от своего собственного «я», единственной ее заботой остается счастье
ребенка; при этом возможно даже эгоистичное и жесткое отношение ко всем остальным; в
такой ситуации мать подстерегает опасность надоесть той, которую она обожает, как это
случилось с г-жой де Севинье, ставшей в тягость г-же де Гриньан; дочь в раздражении
станет отделываться от тиранической преданности; часто это не удается, и она всю жизнь
остается инфантильной, теряясь перед выпадающей на ее долю ответственностью, потому
что ее слишком опекали, долго «высиживали». Но самый тяжелый случай — когда на
девушку давит своеобразный материнский мазохизм. Некоторые женщины переживают
свою принадлежность к женскому роду как истинное проклятие: рождение дочери, хотели
они ее или нет, воспринимается с горьким удовольствием обрести себя в другой жертве; в
то же время они считают себя виновными в ее появлении на свет; упреки в свой адрес,
чувство жалости к себе, вновь обострившееся при появлении дочери, — все это
переводится в бесконечное беспокойство; они ни на шаг не отпускают ребенка; они
кладут девочку спать в свою постель, спят вместе с ней пят-
