 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
есть, а если их заставляют, их тошнит, они постоянно следят за своим весом. Другие
становятся болезненно робкими, для них настоящая пытка войти в гостиную или даже
выйти на улицу. Иногда это становится причиной психозов, Жане в своей работе
«Навязчивые состояния и психастения» описывает на примере больной по имени Надя
типичный случай психоза.
Надя была девушкой из богатой и глубоко интеллигентной семьи. Она была элегантна,
артистична, с ярко выраженными музыкальными способностями. Но она с детства была
упряма и раздражительна. «Ей очень хотелось, чтобы ее любили, от родителей, сестер,
прислуги, словом, от всех она требовала необычайной любви. Видя даже небольшую
привязанность, она становилась настолько требовательной и властной, что отталкивала от
себя людей. Она была болезненно чувствительна, и из-за насмешек ее двоюродных
братьев и сестер, желавших смягчить ее характер, в ней зародилось чувство стыда,
сфокусировавшееся на ее теле». Кроме того, потребность быть любимой внушила ей
желание оставаться ребенком, маленькой девочкой, которую все ласкают и которой ни в
чем не отказывают. При мысли о том, что она когда-нибудь вырастет, ее охватывал ужас.
Ее состояние значительно ухудшилось из-за раннего полового созревания: к опасениям,
связанным с ростом, добавилась стыдливость. Поскольку мужчины предпочитают полных
женщин, ей всегда хотелось быть очень худой. К детским страхам прибавилось чувство
отвращения, которое мучило ее в связи с ростом волос на лобке и развитием груди. В
одиннадцать лет она еще носила короткие юбки, и ей стало казаться, что на нее все
смотрят. Ей стали шить длинные юбки, но, несмотря на это, она стыдилась своих ног,
бедер и так далее. При появлении менструации она чуть не обезумела; когда начали расти
волосы на лобке, «она была убеждена, что подобная мерзость есть только у нее, и до
двадцати лет тщательно их выщипывала, чтобы отделаться от этого животного
украшения». Развитие груди обострило
348
навязчивое состояние, поскольку ей всегда внушала отвращение полнота. Она не
осуждала за нее других женщин, но считала, что ее бы это испортило. «Я не стремлюсь
быть красивой, но если я располнею, мне будет очень стыдно, это будет просто ужасно.
Если бы я растолстела, я не решилась бы никому показаться на глаза». Она была готова на
все, лишь бы не вырасти: она прибегала к различным предосторожностям, давала клятвы,
совершала заклинания. Она клялась прочесть молитву пять или шесть раз, подпрыгнуть
пять раз на одной ноге. «Если я в музыкальной пьесе четыре раза возьму одну и ту же
ноту, я согласна стать большой и потерять любовь окружающих». В конце концов она
решила прекратить есть. «Я не хотела ни толстеть, ни расти, ни становиться похожей на
женщину, мне хотелось навсегда остаться маленькой девочкой». Она дает торжественную
клятву не принимать никакую пищу, затем, уступая мольбам матери, отказывается от нее,
но проводит целые часы стоя на коленях, дает письменные обеты, рвет их. Когда ей было
восемнадцать лет, умерла ее мать, и она установила для себя следующую диету: две
тарелки овощного супа на воде, один яичный желток, столовая ложка уксуса, чашка чая с
соком одного лимона. Это все, что она ела в течение дня. Ее мучил голод. «Иногда я
часами думала о пище, так мне хотелось есть, я глотала слюну, жевала носовой платок,
каталась по полу от голода». Но на искушения она не поддавалась. Она была красива, но
утверждала, что у нее опухшее, покрытое прыщами лицо. Если врач говорил, что он не
видит никаких прыщей, она отвечала, что он ничего в этом не понимает и не умеет
«разглядеть прыщи, которые находятся под кожей». Кончилось тем, что она стала
